Рубин царя змей
Шрифт:
Словно молния прошила позвоночник девушки. Она лихорадочно вздохнула, набрав побольше воздуха в легкие захлебываясь им.
А Торриен не останавливался. Он проглотил ягоду и тут же заменил ее сперва одним женским пальцем, затем другим, посасывая, лаская горячим языком так, словно это были вовсе не пальцы, а что-то постыдное, откровенное.
Краска залила щеки Иллианы. Грудь стремительно поднималась и опускалась, будто девушка быстро и долго бежала. В груди разливалась раскаленная лава,
— Согласна? — произнес мужчина, перевернув ее ладонь и целуя теперь тыльную сторону запястья.
— Согласна, — выдохнула девушка, едва управляя собственным голосом, и тут же добавила: — Что значит “хасси”?
Она боялась потерять время. Сама боялась потеряться в золотых глазах Торриена. Раствориться в его обжигающих прикосновениях и забыть все на свете.
Губы мирая дрогнули в улыбке и снова опустились на ее руку. Прошлись медленными поцелуями по запястью, чуть больше времени потратили на сгиб локтя.
Иллиана судорожно вздохнула. Ураган мурашек прокатился по спине.
С каждым пройденным участком кожи, ставшей сверхчувствительной, Иллиана все больше загоралась, теряла над собой контроль. Как костер, в который вместо дров бросали горючие смолы.
Быстро. Неотвратимо. Ярко, как зарница.
В промежутках между горячими прикосновениями Торриен все же негромко ответил ей:
– “Хасси” на языке нагов означает “избранница”, — звучал его бархатный голос. — Так именуют человеческих девушек, которых выбирают мираи.
Иллиана распахнула глаза и, не удержавшись, спросила:
— А много у одного мирая может быть хасси?
В этот момент она вдруг поняла, что Торриен оказался невероятно близко от нее. Их лица разделял раскаленный воздух шириной не больше ладони.
— То есть этот вопрос интересует тебя гораздо больше, чем то, что для тебя значит быть моей избранницей? — с легкой усмешкой спросил мужчина, и Иллиана еще сильнее покраснела.
Прикусила губу и опустила взгляд.
А ведь и правда. Почему она задала именно этот вопрос?
Но отступать было уже поздно. Девушка резко подняла голову и посмотрела в глаза Великому змею. Ей и правда слишком сильно хотелось знать:
— Так сколько у тебя может быть хасси, Торриен?
В голосе неожиданно даже для нее самой проскользнула железная нотка.
Мягкие, маняще-дерзкие губы мирая растянулись в улыбке. Но вместо ответа он вдруг сказал:
— Поцелуй меня.
Фраза прозвучала уверенно, повелительно. Почти как приказ, если бы не эти самые мягко изогнутые губы.
Иллиане хотелось подчиниться. Но было слишком стыдно.
Горячо…
И совсем другое — когда нужно сделать это самой. Будто признаться, что все это тебе на самом деле нравится.
— И сделай это так, чтобы я почувствовал: твой поцелуй не имеет отношения к нашей игре, — тихим, чуть хрипловатым голосом проговорил Торриен, обведя пальцем овал ее лица и остановившись взглядом на губах.
Так, словно понимал все ее мысли.
Каждое слово, сорвавшееся с его губ, словно вбивало в девушку раскаленные шипы. А те плавились внутри тела, превращаясь в сладкий яд, отравляющий кровь, усиливающий напряжение, уже давно пульсирующее между бедер.
— А разве это будет не ради игры? — еле слышно спросила она.
И только дрогнувшие ресницы выдавали ее волнение.
Мирай улыбнулся и ничего не ответил, лишь внимательно глядя на нее темно-золотыми глазами, в которых застыло ожидание.
Темная жажда.
Нет, Иллиана знала, что это будет не ради игры. Все по-настоящему. Потому что Торриен и так был в курсе всех ее желаний.
Ее тело не умело лгать.
Сердце Иллианы билось уже настолько быстро, что, казалось, вот-вот выломает ребра и выскочит прочь, бесполезно задохнувшись где-нибудь на полу.
И тогда она решилась.
Медленно наклонилась к мужским губам, боясь, что упадет в обморок. Замерла, когда осталось миновать последний миллиметр, и на мгновение застыла, опасаясь вздохнуть.
В ушах шумело, перед глазами все померкло.
А Торриен специально не двигался, предоставляя ей полную свободу.
Удар сердца.
Еще один.
Еще.
Иллиана закрыла глаза и осторожно коснулась его губ.
Дрожь лавиной прокатилась по позвоночнику и превратилась в язычки пламени, обжигающие плоть.
Несколько секунд она провела неподвижно, будто ожидала неминуемой гибели. А затем выдохнула и прижалась сильнее. Подалась вперед, неуверенно зарывшись пальцами в длинных черных волосах мужчины.
Так, как давно хотела.
И тихо застонала, не выдержав.
В ту же секунду сильные руки мирая обхватили ее за талию, легко приподняли и резко прижали к мужскому телу, заставив обхватить бедрами. Торриен хрипло выдохнул и еле слышно зарычал, будто выпуская на волю зверя, которого долго держал внутри.
— У мирая может быть только одна хасси, мое сокровище, — прошептал он, прикусывая ее губы и тут же зацеловывая. Спускаясь поцелуями к подбородку, затем к шее и вниз.