Рубин из короны Витовта
Шрифт:
– То есть, это значит, что Ваше Величество не поедет по приглашению Витовта в Вильно?.. – и, поскольку Сигизмунд сидел молча, Блюменрит продолжил: – Вот только как быть с короной?..
Вопрос был серьёзным, и Сигизмунд, немного подумав, ответил:
– Считаю, следует подготовить новые коронационные письма и на этот раз отправить их вместе с короной, дав в сопровождение сильную охрану. – Сигизмунд повернулся к пану Вацлаву и закончил: – Мне кажется, нашему рыцарю тоже следует ехать с этим отрядом. Во всяком случае, сам Витовт его хорошо знает, и к тому же пан Вацлав уже лично вручал князю дар, а новый презент, я убеждён, будет наиважнейшим…
Пан Вацлав и Блюменрит переглянулись. Да, пожалуй, такое решение было единственно
Спасо-Преображенский монастырь напоминал крепость. Стена с крытой стрельней [182] окружала дом, посередине которого высилась шестиугольная башня, увенчанная стройной, украшенной шпилем звонницей. В цоколе главной башни был въезд, причём подходы к нему охраняли ещё две башни, таким образом, любой, кто приближался, мог быть обстрелян не только с башен, а и со стен, под углом сходившихся у ворот.
182
Галерея для лучников.
Именно здесь, на Сиверщине, среди холмов и левад, где за стенами, спасавшими от татарских набегов, прятались православные церкви и жилища, осел бунтовщик Свидригайло, а теперь – князь Лев-Болеслав Черниговский. Владел он этим уделом «с руки» Витовта как «верховный правитель» по великокняжьему пожалованию, данному до «воли хозяйской».
И с той поры, нимало не покорившись, князь Свидригайло стал проводником «всего руського языка», незаметно склоняя на свою сторону православных князей и бояр. Не жалел Свидригайло и земельных раздач, а особо доверенным открыто обещал, что когда станет великим Литовским князем, возвеличит их веру и «за их радою будет править». Именно поэтому, как только схлынуло половодье и подсохли дороги, поспешили на Сиверщину князья Данила Острожский и Александр Нис.
Притомившиеся за день кони шли шагом, и всадники, видя перед собой монастырские стены, уже не торопились, а наоборот, в ожидании желанного отдыха с интересом приглядывались к строениям. Александ Нис, ехавший первым, даже не удержался и, обернувшись к ехавшему чуть позади Острожскому, восхищённо покачал головой:
– Ты смотри, княже, как хитро сделано… К воротам только сунься, с двух сторон садить будут…
– Это точно, – согласился Острожский и, останавливая коня, махнул рукой.
По этому знаку позади князей поднялись вверх сразу два гнутых рога, и звучный сигнал «прибытия», усиленный громким эхом в зажатом стенами закутке, нарушил дремотную тишину. Почти сразу надвратное оконце раскрылось и из него выглянул монах в скуфейке [183] .
183
Чёрный колпак.
– Ну, чего раздуделись? Не видите – тут святая обитель, а не что-нибудь!
– Хороша обитель… Сюда и носа не сунешь, – кинув взгляд на стены, пробормотал Нис, однако смирил гордыню и спросил: – Князь Лев-Болеслав Черниговский тут?
– Ну тут… – хмуро отозвался монах и без всякого видимого почтения кинул: – А вы кто?
– Ну ты! Передай живо! – Острожский выступил вперёд. – Князья Дашко Острожский и Александр Нис к князю Черниговскому по важному делу!
– Добре, передам… – монах насупился и прикрыл надвратное оконце.
Ждать пришлось порядочно. Наконец, одна из створок небольших ворот, куда едва мог проехать селянский воз, неслышно открылась, и красномордый здоровань, выглянув наружу, сообщил:
– Владыка дозволил обоим князьям войти…
– Как это?.. – возмутился Нис. – А наши люди?
– А ваши люди пускай до мещанской слободы идут, там места всем хватит, – равнодушно ответил монах и напомнил: – Прошу князив
Острожский и Нис переглянулись. Брать приступом христианскую обитель было негоже, и князья после недолгого колебания покорились. Они не спеша слезли с коней, приказали людям пока ждать тут и, оставив своё оружие воям, послушно прошли вслед за поводырём на монастырское подворье. Дом архимандрита стоял отдельно, и именно туда здоровань повёл обоих князей. Свидригайло ждал их в скромной келье, где кроме лежака, покрытого шкурами, и стола, на котором лежало открытое Евангелие, не было ничего. Увидев князя Черниговского, одетого в простую рубаху, подпоясанную кожаным ремешком, князь Нис, раскрывая объятия, радостно сказал:
– Ну, говори… Что, грехи замаливаешь?
– Нет, готовлюсь… – Свидригайло расцеловался сначала с Нисом, а потом с Острожским и только после этого договорил: – Решающий час близится!
– Ты что, уже всё знаешь? – удивился Острожский.
– Всё не всё, а слухом земля полнится, – как-то двусмысленно ответил Свидригайло и попросил: – Расскажите, друзья, с чем прибыли?
Не отвечая, Нис огляделся, но, увидав, что больше сесть некуда, уместился на лежаке и сразу выложил:
– Однако война будет, княже…
– Я тоже так считаю, – Свидригайло сел рядом. – Замки в Литве неспроста укреплять начали…
– Уверен, князь Витовт решил отделиться и скасувать [184] Унию, – князь Острожский вмешался в разговор и пояснил: – Потому мы и здесь, княже. Посоветоваться надо. Негоже тебе тут нишком сидеть. Настал час права руськи перед Витовтом подтвердить.
– Правильно! – в запале князь Нис хлопнул себя по колену. – В случае войны с Польшей Витовту без нашей поддержки не обойтись! Через то и договориться надо, чего требовать будем…
184
Ликвидировать.
– Договариваться нечего… – Свидригайло по очереди посмотрел на обоих князей. – Я тут уже давно всё обдумал.
– Тогда говори! – обрадовался Нис. – Мы слушаем!
– Первым делом, – Свидригайло в противовес Нису заговорил тихо и рассудительно, – готовим наши дружины, чтобы выступить всем сразу. Считаю, эта стычка должна решить, кто в Литве будет иметь перевагу [185] : или литвины-католики, или мы, руськи-православные.
– По крайней мере, я б согласился на честное равенство, – заметил Острожский. – Но мы должны требовать скасування Унии.
185
Преимущества.
– То всё ваши миркування! [186] – не выдержал и снова сорвался Нис. – А по мне, так надо вкрай [187] отказаться от любого объединения с Польшей! А потом уже решать всё то, о чём вы сейчас, друзья, говорите.
– Согласен, – Свидригайло внимательно посмотрел на разгорячившегося Ниса и с особым нажимом сказал: – Но для этого мы должны показать силу…
Неожиданно послышался стук в дверь, завесы [188] скрипнули, и уже знакомый здоровань, заглянув в келью, почтительно сообщил:
186
Измышления.
187
Наотрез.
188
Шарниры.