Рубин Карашэхра

Турчанинова Наталья Владимировна

Энджи быстро встал, увидев меня. Он тоже чувствовал приближение чужой силы.

— Гэл, ты слышишь?!

— Да. Они пришли.

— Где Буллфер?

— Там, — я махнул в сторону окна.

— А ты не с ним?!

— Он просил меня остаться с вами.

Энджи закусил губу, но тут же решительно тряхнул головой и даже попытался улыбнуться.

— Пойдем наверх. Я хочу посмотреть.

Совсем не нужно было ему смотреть на битву, но я решил, что, как только все начнется, уведу его. Мы поднялись на башню. Солнце еще не встало, но небо быстро светлело, и тонкие полоски облаков на горизонте уже начали отсвечивать розовым.

Энджи закрыл глаза,

прошептал несколько непонятных слов, и перед нами, вырезав кусок пространства, открылся огромный экран. Теперь мы могли видеть и слышать все, что происходило в долине, находившейся не меньше чем в пяти милях отсюда.

«Белые щиты» стояли, тесно сомкнув ряды: фаланга в центре, конница на крыльях. Правое крыло вел генерал, левое — Антоний. Буллфера я увидел неожиданно — огромная тварь пронеслась над шеренгами, бросая на землю черную крылатую тень. Воины инстинктивно пригибались и заслонялись щитами, хотя были предупреждены и уже видели нового союзника. Энджи тихо ахнул и схватил меня за руку.

— Что это?! Это он?!

— Да. Боевая трансформация.

Энджи мужественно не впал в истерику и только кивнул.

За несколько секунд Буллфер облетел весь строй и опустился рядом с генералом, гарцующим на своем вороном жеребце.

— Они идут. Двое «ворот» открыты, третьи держат в запасе.

Генерал хмуро кивнул и опустил забрало шлема. Буллфер снова взлетел.

Энджи, внимательно наблюдающий за происходящим, подался вперед, и темный край долины стал стремительно приближаться. Понятно, хочет увидеть позиции другой стороны. Из открытых «ворот» медленно выходили мои прежние товарищи, и, если бы Энджи так не дергал экран, я мог бы разглядеть кое-кого из своих бывших партнеров по покеру. Боевая гвардия ее величества Хул. Бравые ребята, вооруженные алебардами, когтями и клыками. Быстро, тихо, без обычной болтовни и ругани, непривычно собранные и сосредоточенные, они выстраивались в шеренги, готовые рвануть вперед по первому приказу. Хорошая у них дисциплина, знают, что не на пикник прибыли. Молодцы. Серые оскаленные морды, красные злые глазки, когти заточены… Кто-то из начальства пронесся перед ними, блеснув краем алого плаща, и хрипло проорал что-то. Гвардейцы сомкнули ряды и двинули вперед. Хул пока нигде не было видно.

Энджи увел экран в сторону и остановил его в центре долины, развернув до предела. Сейчас начнется. Я нервно запустил когти в обивку кресла, Энджи замер, не двигаясь и едва дыша…

Столкновение было страшным. Армия «Белых щитов» клином врезалась в серую массу демонов. Черные доспехи выдерживали три удара когтей, а потом разлетались на куски. Первый ряд копейщиков был разорван и сметен, люди падали, а их место занимали все новые и новые безумцы.

Красная человеческая и черная демонская кровь лилась на землю и смешивалась. Прямо перед экраном воин-гастат поднял на копье ревущую от боли тварь и тут же был разорван другим демоном. А на того сверху спикировал монстр с горящими глазами, вонзил все двадцать когтей, поднял в воздух безжизненно обмякший труп, швырнул его в атакующую серую толпу и бросился на следующего. Грохот, звон, вопли, рев, визг, рычание, свист крыльев.

— Нет!! Нет!!! Я не могу!

Я очнулся и обернулся к Энджи. Ангел зажал уши руками, зажмурился:

— Я не могу это видеть! Я не могу это слышать!!

Ругая себя последними словами за тупость и бесчувственность, я схватил Энджи за руку, выдернул из кресла и потащил за собой, бормоча какие-то утешительные глупости:

— Пойдем отсюда! Как же я раньше не понял! Ты не должен смотреть на это! Побудь у себя.

— Гэл! Они умирают! Я чувствую их боль! Я должен помочь!

— Нет! Не смей! Даже не думай! Ты останешься здесь!

— Там

умирают люди!!

Он рвался из моих рук, все труднее было его удерживать, и тогда я сделал ужасную вещь — ударил ангела. Не сильно, только чтобы успокоить. Он вскрикнул, отшатнулся и посмотрел на меня огромными удивленными, беспомощными глазами. Еще никто никогда так не оскорблял его.

— Энджи, прости меня! Но если мне нужно ударить тебя для того, чтобы удержать, я сделаю это еще раз.

Он медленно попятился от меня, а потом вдруг метнулся к окну, распахнул его и, прежде, чем я успел сообразить, что делать, вылетел на улицу, только белые крылья мелькнули. Проклятье! Проклятье!! Мне что, теперь следом за ним сигать?! Хороши оба! Чуть что — сразу в окно! Ну, не умею я летать! Не умею! И у всех моих образов крылья только для большей достоверности! А, ладно! Я бросился следом за ангелом, не в окно, конечно. Открыл свой собственный слабенький телепорт и очутился едва не под копытами у жеребца Антония. Лошадь с испуганным ржанием шарахнулась в сторону, меня отовсюду осыпали первосортной человеческой бранью, а потом схватили за плечо и встряхнули, как следует. Я увидел перед собой белое с красными пятнами на щеках лицо генеральского сынка, услышал его голос и сам заорал в ответ:

— Где ангел?!

— Почему не на передовой?!

— А вы почему не наступаете?!

— Дайте ему коня!

— К черту лошадь, я ищу ангела!

Тут над нашими головами просвистело, недалеко грохнул взрыв, а нас обдало искрами и ошметками чьей-то горящей плоти, кажется, демонской.

— Метательные орудия, — воскликнул Антоний и завопил так, что у меня заложило уши: — Давайте, ребята! Поддайте им!.. Они отступают! Слышишь, ты, отступают! Наши их теснят!

Теперь орудия били без передышки. Не знаю, почему вначале произошла заминка, но теперь разрывные снаряды Буллфера ложились плотно, одни за другим, и пробивали в рядах демонов основательные дыры. «Священная дружина», вооруженная длинными мечами, и остатки второй шеренги бросились вперед.

— Они отходят! — заорал Антоний, размахивая своим мечом. — Слышишь?! Трубы!! Это отец. Сейчас они зададут им жару!

Я наконец вырвался из его крепких пальцев, спихнул седока с первого попавшегося коня, вскочил в седло и, не обращая внимания на возмущенные крики, галопом помчался в сторону гулких взрывов. Отступают там демоны или нет, меня не касается, нужно найти Энджи.

Волна сражающихся прокатилась по долине, оставив после себя изуродованные, обожженные тела, сломанные мечи и копья, разбитые доспехи и кровь, везде кровь. Колеса орудий пропахали глубокие полосы, земля в них была красной.

А потом я увидел Энджи. Он медленно шел, время от времени наклонялся зачем-то, потом снова выпрямлялся и снова шел. Я остановил коня, спрыгнул и подбежал к нему.

— Энджи, что..?

Он стоял на коленях рядом с умирающим солдатом, и тонкие лучики света текли с его пальцев. Раненый улыбался и смотрел на ангела широко распахнутыми, доверчивыми, восхищенными глазами. Ему не было больно.

— Ваша светлость, как там? — прошептал он.

— Мы побеждаем, — спокойно, уверенно ответил ангел. — Они отступают.

— Я убил четверых, — сказал солдат. — Их, оказывается, нетрудно убивать. Нужно только приноровиться…

Он хотел сказать что-то еще, но вдруг дернулся, судорожно вздохнул и затих. Ангел выпустил его руку:

— Умер. Этот тоже умер.

— Энджи, пойдем.

Он поднял голову и посмотрел на меня пустыми, уставшими глазами.

— Нет, Гэл, никуда я не пойду. Мое место здесь. И если ты этого не понимаешь…

— Понимаю.

Я поднял меч, выпавший из рук умершего воина, вскочил в седло и еще раз посмотрел на ангела.