Рубиновое пламя

Эндрюс Илона

Как только маме помогли, Алессандро с нашими охранниками погрузили нас в автобус, и мы уехали.

Я ехала с Алессандро в кабине, пока один из наших охранников вел машину.

Ночь снаружи была душной, глубокой и темной, несмотря на уличные фонари и сияние витрин.

Алессандро взял меня за руку. Мы долго ехали в тишине.

— Поговори со мной, — сказал он, наконец.

— Это моя вина.

Он поднял брови.

— Я должна была сразу же рассказать тебе о Константине. — Он бы сразу понял, чью шкуру напялил на себя Константин,

и предвидел бы ту бурю дерьма, которая за этим последует. — В любом случае я должна была понять, под чьей личиной он прикрылся. Я должна была быть умнее.

— В тот момент ты была на допросе с нестабильным ментальным магом. С другой стороны, я бросил тебя и ушел, чтобы выполнить политическое задание. Если бы я остался, исход сегодняшнего вечера был бы совсем другим.

— Что у тебя там стряслось?

Он покачал головой.

— Мы поехали в школу. Гандерсон оттуда таинственным образом исчез, а затем появился на почте. Мы отправились туда. Он снова исчез. Затем он был замечен в полумиле от нас. И снова мы опоздали. Я проверил записи с камер наблюдения в почтовом отделении. По словам очевидцев, камера должна была запечатлеть его, но этого не произошло. Я понял, что преследовал мага иллюзий, и при этом не очень сильного.

Превосходный запечатлелся бы на записи с камер наблюдения как человек, которого он имитировал, но у мага более низкого уровня не хватало силы.

— Я пытался дозвониться до тебя, но переключался на голосовую почту. Затем я позвонил в Комплекс, вызов вообще не прошел. Я позаимствовал телефон Мэтта и снова позвонил в Комплекс. Без ответа. Я позвонил в дом Линуса, потом Берну… — Он пожал плечами. — Наконец, забрезжил свет. Я отключил телефон и поехал домой. Я въезжал на подъездную дорожку, когда ты позвонила из скорой.

— Аркан добрался и до Гандерсона? — догадалась я.

— Скорее всего. Ничто в прошлом ни Гандерсона, ни Аркана не указывает на связь между ними. Аркан увидел возможность, и Ксавьер, должно быть, воспользовался ею для него. То, как Гандерсон выбрался из тюрьмы, наводит на мысль, что вмешался телекинетик.

— Берн восстановил связь?

— Частично. Он наладил работу стационарного телефона Комплекса. Он все еще разбирался с системой связи, когда я уходил. Леон вернулся домой примерно в то же время, что и я. Агенты ФБР были ранены по пути из дома Каберы в свой офис.

Черт возьми.

— Он ранен?

— Говорит, что нет.

Зная Леона, это еще ничего не значило. Если бы он потерял руку, то сказал бы, что с ним «все хорошо».

— С Уолом и Гарсией все в порядке?

— Они живы, но, по словам Леона, «несчастны».

Вот же блин.

— Зачем преследовать ФБР?

Алессандро бросил на меня мрачный взгляд.

— Он пытается перекрыть доступ к Смирнову.

— Он не уверен, знает ли что-нибудь ФБР, поэтому попытался убить их на всякий случай?

— Это было моим предположением.

— Они федеральные агенты. Он не производит на меня впечатления глупого человека.

— Смирнов

должен что-то знать. Что-то настолько большое, что Аркан отчаянно пытается сохранить это в тайне.

Я посмотрела на него.

— Что бы это могло быть?

— Это касается Константина. Я иду по следу из хлебных крошек. — Он повернулся ко мне. — Каталина, я обещаю тебе, что узнаю.

— Я знаю.

Я откинулась на спинку сиденья. Мы получили удары на всех фронтах. Стрелки остановились на мне.

— Винить себя проще всего, — сказал Алессандро. — Придумать план намного сложнее.

Я знала, что он не телепат, но иногда у меня были сомнения.

— Я слишком расслабилась.

— Мы. Мы все расслабились. Ты понимаешь, как работает кибербезопасность? Можешь ли ты написать код для устранения нарушения сетевой безопасности?

— Нет.

— Это работа Берна. Работа, в которой он очень хорош. У меня была еще более простая работа, одна работа — защищать действующего Смотрителя. Я оставил эту работу, потому что решил, что оказать услугу Леноре Джордан — в интересах нашего Дома. Ты не можешь управлять всеми на микроуровне. Ты должна делегировать полномочия. Ты это сделала. Все мы знали, что должны были делать. Нас превзошли.

— Ненадолго. — Я стиснула зубы. Магия всколыхнулась во мне. Обычно это было похоже на прозрачный гейзер, вырывающийся на поверхность каждый раз, когда я поднимала крышку. На этот раз все было по-другому. Мстительная. Порочная.

Он наклонился, смахнул слезу с моей щеки, взял мою руку и поцеловал ее.

— Мне не грустно, — сказала я ему.

— Я знаю. Ты плачешь, потому что злишься.

Я прислонилась к нему.

— А ты злишься?

В его глазах вспыхнули оранжевые искры. Он обнял меня и прижал к себе. Его магия обвилась вокруг нас, яростная и заряженная силой. Это не было похоже на злость. Это было похоже на гнев.

— Очень, — сказал он.

Я положила голову ему на плечо.

— Хорошо. Давай злиться вместе.

Холм вокруг Комплекса был изрыт, словно кто-то бросил горсть гранат. Раздавленные металлические обломки, которые, возможно, когда-то были машинами, слегка дымились на одной стороне дороги. С другой стороны еще три разбитых автомобиля, смятые как банки из-под кока-колы, образовывали современную художественную инсталляцию, посвященную войне Домов — один, будучи на боку, второй вверх ногами, а третий разорванный пополам.

Арабелла, должно быть, была в ярости. В последнее время было много чего подобного.

Патриция встретила нас в главном корпусе в сопровождении медицинской бригады и младшей сестры. В тот момент, когда двери автобуса открылись, Арабелла запрыгнула внутрь.

— Мама!

— Я в порядке, — ответила мама. — Меня чуть задело. Не волнуйся.

— От тебя пахнет кровью и дымом!

Я повернулась к Патриции.

— Жертвы?

— Никого с нашей стороны. — Она повернулась и указала налево.