Рубиновое пламя

Эндрюс Илона

Я вырвала две половинки папки из их рук и забросила их за спину.

— Это была великолепная речь, — сказала я в трубку. — Мистер Орлов, мы оба знаем, почему ты тратишь свой воздух и мое время. У тебя осталось пять Превосходных: Малченко, Сандерс, Краузе, Булле и Ксавьер, который, как мы оба знаем, является потенциальной помехой. Твой список Значительных понес тяжелые потери. Даже если ты выставишь всех одновременно, и Сандерс приведет своих сыновей, у меня все равно не будет проблем с тем, чтобы противостоять тебе.

С тех пор, как мы с тобой начали этот маленький танец, ты не выиграл ни одной стычки, и это было до того, как я получила доступ к Смирнову. Когда все твои агенты покинут этот бренный мир и тебе не за кем будет прятаться, убить тебя будет легко, как прихлопнуть муху.

Константин и Алессандро уставились на меня.

— Позволь мне быть откровенной: я делаю это не потому, что пытаюсь обеспечить безопасность своей страны. Я могла бы проигнорировать то, что ты убил отца моего жениха. Я могла бы даже проигнорировать твою маленькую схему с сывороткой, но у тебя хватило наглости послать убийц в мой новый дом. Ты превратил себя в препятствие. Я уберу тебя со своего пути, как убрала бы кучу дерьма, оставленную бездомной собакой на моей лужайке, и тогда я буду жить долго и счастливо, довольная тем, что никто не вспомнит твоего имени.

Он повесил трубку.

Константин рассмеялся, его глаза заблестели.

— Ты назвала его кучей собачьего дерьма в лицо. Мне это нравится.

Алессандро странно посмотрел на меня.

— Ты послал убийц в мой новый дом?

Он спрашивал меня, беспокоит ли меня это все еще.

— Если он думает, что мы занимаемся этим для Бога и страны, он будет продолжать пытаться запугать меня, чтобы сбить с курса. Я должна была сделать это личным. Он знает, что людей с личной местью трудно остановить. Ты научил его этому.

Снаружи завыла сигнализация. На нас напали.

Двое мужчин бросились к двери. Я схватила имперский договор, брошенный в клетке Константина, и заперла ее. Я не хотела рисковать, что он будет испорчен в бою, в который я попаду. Я потратила еще одну драгоценную секунду на ввод кода в ближайшую оружейную клетку. Замок загорелся зеленым, я распахнула дверь, схватила журнал «ДиЭй Амбассадор», сунула в него договор и побежала к двери.

И Алессандро, и Константин уже убежали.

Сигнал тревоги внезапно оборвался.

На территории было устрашающе тихо. Северные ворота были справа от меня, главный дом и длинная подъездная дорожка, ведущая к нему — слева. Должны были быть люди, бегущие к своим постам, шум, даже стрельба, но ничего не было. В Комплексе было тихо. Я была одна.

Что, черт возьми, это было?

Магия зависла высоко надо мной. Я подняла глаза. Над северными воротами зияла черная дыра, а другая, идентичная дыра пронзила воздух над главным зданием. Порталы-близнецы призыва.

Две

дыры скорчились в унисон и рухнули сами на себя. То, что было вызвано, должно быть, уже выползло.

Прогремел выстрел, эхом разнесшийся по зданиям. Мама только что застрелила кого-то из своего вороньего гнезда на крыше главного дома.

Они преследовали мою семью и Линуса.

Я побежала к главному зданию.

Еще один выстрел.

Третий выстрел из винтовки.

Мама была снайпером типа: один выстрел — одно убийство. Либо она убивала несколько целей, либо стреляла во что-то огромное.

Я свернула с главной дороги на боковую дорожку, скрытую декоративными кустарниками, и побежала, сжимая в руке тяжелый «Амбассадор».

Ответного огня не было. Ни криков, ни рычания, ничего. Каждый волосок на моем теле встал дыбом.

Тропинка изогнулась и выплюнула меня на открытое пространство прямо у башни Леона. Главная подъездная дорога расширялась здесь, соединяясь с огромным внутренним двором, выложенным брусчаткой. На другом конце внутреннего двора лестница вела в главный дом.

Люди неподвижно распластались на лестнице. Наши охранники, Патриция… Я увидела волну светлых волос. Арабелла лежала наверху лестницы, свернувшись в клубок, ее светлые волосы веером падали на лицо.

Меня пронзила паника.

Я заставила себя стоять неподвижно и внимательно все рассмотреть. Слабо флуоресцирующая пыль цвета индиго переливалась на брусчатке, как едва заметный блеск. Она охватывала весь внутренний двор. Фасад башни Леона тоже мерцал. Если он был жив, то он был заперт в башне.

Я уже видела такое раньше.

Я сделала еще один шаг и увидела это, растение высотой восемь футов в центре внутреннего дворика, закрепленное переплетенной массой темно-зеленых корней. На верхушке плетеного стебля расцвел цветок размером с шину. Он напоминал чудовищную маму, с рядами лепестков цвета индиго, окаймленных васильково-синим по краям. Вихрь щупалец, вспыхивающих тем же бледно-голубым, протянулся от растения, пытаясь обернуться вокруг Руны. Она стояла, расставив ноги, руки согнуты в локтях, ладонями вверх. Воздух вокруг нее был изумрудно-зеленым. Пот выступил у нее на лбу.

Цветок пульсировал. Внешние завитки лепестков опустились в стебель, а новые завитки раскрылись в центре, посылая в воздух взрыв пыльцы цвета индиго. Она коснулась зеленого воздуха вокруг Руны, стала серой и упала на землю. Щупальца заскользили, пытаясь обернуться вокруг нее, но безуспешно.

Цвет ночи — странное существо, что-то между растением и животным. Они растут в магическом царстве, расползаясь по ландшафту и распространяя в воздухе клубы ядовитой пыльцы. Пыльца усыпляет добычу, медленно убивая ее, и, в конце концов, цвет ночи добирается до них и внедряется в их тела, высасывая питательные вещества.