Рубиновое сердце
Шрифт:
Евгений…
Какое все-таки красивое имя. Мое любимое – еще со времен, когда я познакомилась с персонажем Пушкина Онегиным.
Джип тронулся, урча мощным двигателем и меня начало приятно покачивать. В салоне пахло кожей, а еще мужским парфюмом. Потрясающий запах. Даже стало любопытно, как выглядит водитель этого люксового такси?
– Отвезите меня, пожалуйста, домой, – раздался мой невнятный голос в салоне. – Ефремова… сто двадцать… сто двадцать три…
– Я знаю. Спи.
Импульс пробился в уставший пьяный мозг с этим знакомым баритоном. Но он оказался слишком слабым и быстро затонул
Женя…
Момент нашего пересечения воссоздался до мельчайших деталей. Он так же в упор смотрел на меня, только в этот раз на его губах застыла ухмылка. Жестокая, холодная. А еще рядом с Молотовым стояла девушка. Красивая, длинноволосая блондинка. Она что-то шептала ему на ухо, по-свойски обнимая за шею. Они засмеялись. И смех их был связан со мной!
Стало так больно… Невыносимо, будто в сердце ударил убийственный разряд тока! Я не смогла сдержать слез. Они потекли горячими каплями по лицу, и грудь затряслась от всхлипов. Я даже не попыталась отвернуться. Просто безумно устала быть сильной. Изо дня в день тянуть эту ношу. Захотелось, чтобы Женя пожалел меня!
Пожалуйста…
Пожалей! Хоть немного сжалься!..
Он внезапно прекратил смеяться. Но вместо желанного участия, лицо его отразило хладнокровие.
– Что тебе нужно?! А?! – грубо крикнул Молотов. – Хватит на меня пялиться! Хватит унижаться!
Я отшатнулась, как от ударной волны.
– За что ты так со мной?..
– Т-ш-ш, – раздалось вдруг отчетливо.
– За что…
Теплая ладонь коснулась моей головы и начала ласково гладить по волосам.
– Все хорошо. Тише...
Плохо. Как же плохо.
Издав стон, я зажмурилась от бешеной головной боли и перевернулась на спину. Не могла осознать, где нахожусь, но еще не отошла от сна. Поэтому горло сжималось от эмоций, а тело вздрагивало от глухих рыданий.
– Не плачь, – раздался совсем рядом бархатный мужской голос. Утешающий и тихий.
Теплая рука провела по моей щеке, убирая слезы. Я, наконец, открыла глаза и замерла… Нет. Не может быть. Какой ужасный и в то же время желанный сон! Надо мной нависало его красивое, хмурое лицо.
– Женя…
Он хотел поднять меня и, кажется, взять на руки, но я уперла ладони ему в грудь. Затем отрешенно дотянулась пальцами до подбородка, покрытого щетиной.
Женя прикрыл глаза и неожиданно наклонился ниже, будто ему были очень приятны эти прикосновения.
– Пожалуйста, не уходи, – прошептала я жалобно. – Мне очень больно!..
Он начал шумно втягивать воздух.
– Прости за это. Прости меня, малышка!
Молотов склонился близко к моему лицу, я обняла его сильную шею, и он ответно прижал меня к себе. Так крепко, что стало невозможно дышать! Но мне было плевать. Лишь бы это продолжалось бесконечно… Этот сон, галлюцинация или видение. Главное, что оно исцеляло мои раны и приносило облегчение.
– Я люблю тебя… – всхлипнула я, жадно вдыхая его запах у виска
Женя повернул голову и прижался теплыми губами к моей щеке.
– Я тоже тебя люблю.
Женя
Я
Взяв малышку на руки, я бережно вытянул ее из джипа. Она больше не просыпалась. Я поднялся на третий этаж, постучал в знакомую дверь и вскоре та распахнулась.
– Это еще что такое?! – воскликнула ошалевшая теть Света.
– Доброй ночи. Пропустите?
Задержав на мне недоверчивый взгляд, она поджала губы и посторонилась. Я зашел в коридор, скинул кроссы и сразу направился в комнату Марины. Тетка шла по пятам, наверняка удивляясь тому, как хорошо я ориентировался в ее квартире.
Бережно уложив свою ценную ношу в кровать, я нехотя отстранился. Поймал взглядом туфли на ее ногах, машинально потянулся снять их, но меня остановили.
– Не надо! – холодно возразила Света. – Дальше я сама. Выходи.
В последний раз посмотрев на Марину, я угрюмо опустил голову и подчинился. Хозяйка проводила меня до прихожей, принялась внимательно смотреть, как я обуваюсь, скрестив на груди руки.
– До свидания…
– Постой, Женя! – вдруг окликнула она.
Подошла ближе, враждебно глядя мне в глаза.
– Я не знаю, что между вами произошло. Но знаю, что кончилось все плохо! Я надеюсь, что кончилось… Потому что иначе, все может стать еще хуже! Ты ведь понимаешь это? Понимаешь, что не простой мальчик?
– Я просто подвез ее, – отозвался я, уводя взгляд.
– Спасибо за это. Но больше не приближайся к моей дочери! Найди себе девушку по статусу.
Волна гневного протеста моментально ударила в голову. Я ощетинился, да только сказать мне было нечего. Оставалось только позорно уйти...
Садясь в джип, я громко шарахнул дверью. Мне было ничуть не жаль эту пафосную подачку от отца.
"...больше не приближайся"
Будто я не пытался, блять!
Держаться подальше, избегать, найти другое, чтобы отвлечься… В ход шло все – алкоголь, курево, тусовки, другие телки, опасные увлечения. Один раз я так увлекся, что нахрен угробил свой Гелик! Сам чуть не угробился – благо Савва успел вытащить меня из загоревшейся машины…
Наверное, только тогда я протрезвел. Глядя как умирает в огне мой любимый конь, наконец очнулся, вырвался из темноты душевной болезни. Как будто это было последнее, что меня связывало с ней. И больше не нужно искать повода увидеть Марину, следить за ней как помешанный, при этом, не имея возможности приблизиться. Я в какой-то степени смог себя освободить. Жаль, рано решил, что это уже навсегда...
После аварии отец отправил меня в Европу. К двоюродной тетке в Италию – перегретые мозги проветрить. А когда я вернулся, сообщил, что его друг нанял меня управляющим в свою компанию. Без всякого собеседования. С этой новостью папа так же вручил мне ключи от нового джипа, взамен на обещание, что я больше не стану страдать херней. Я их принял без всякого энтузиазма и ликования, просто понимал что колеса нужны. Ну и справедливости ради больше не собирался гоняться за смертью. Однако домой даже не думал возвращаться. Так и жил в подаренной на днюху квартире.