Рубиновый круг
Шрифт:
То, что она говорила, было невозможным. Два дампира не могли зачать дампира. Это шло вразрез с основополагающими правилами мира. И все же, если она верила в это... Я вдруг вспомнила панику в ее глазах, когда мы впервые встретились, и когда позже она узнала, что приедет другой алхимик.
– Вот почему ты убежала, – сказала я. – Ты испугалась алхимика.
Она слабо кивнула и снова открыла глаза.
– Ты знаешь, кто они. Я понятия не имею, как такое возможно, но они бы захотели узнать. Они бы забрали его. Пожалуйста, Адриан. Сидни. Не позволяйте им. Или моройскому
– Оставайся с нами, – взмолился Адриан. Я плохо видела из-за слез. – Еще чуть-чуть. Дух возвращается ко мне, я знаю это.
Деклан снова заплакал на руках у Адриана. Глаза Олив приоткрылись и она улыбнулась.
– Так мило, – нежно произнесла она. Ее веки опустились, а тело обмякло.
– Есть, – выдохнул Адриан. – Получилось... искра духа... достаточно, чтобы видеть ауры...
Я взяла его за руку и почувствовала, как слезы катились по моим щекам.
– Адриан...
– Ребенок так сияет, – сказал Адриан. Теперь на его лице тоже были слезы. – Как звезда. Но в ней... ничего. У нее больше нет ауры...
ГЛАВА 11
АДРИАН
Мы все еще стояли в лесу, и я держал Деклана. Удивительно, но он заснул, в блаженном неведении, в каком противоречивом и душераздирающем мире он только что родился. Сидни прислонилась ко мне, и я обнял ее одной рукой, крепко держа Деклана в другой. Роза и Дмитрий стояли рядом с потрясенными лицами.
– Мы должны действовать быстро, – сказал я, сохраняя голос спокойным, – если собираемся исполнить ее последнее желание.
Сидни посмотрела на меня сквозь слезы.
– Ты же не думаешь, что... Ты веришь ей? Насчет Нейла?
Я ответил не сразу.
– Я видел их при Дворе. И ты тоже. Когда я узнал об этом, то мне сложно было поверить, что она могла быть с кем-то другим. Теперь я понимаю. А когда я смотрю на него, на Деклана... это сложно объяснить, но в нем есть что-то особенное от него. Его аура. В ней есть какое-то легкое напыление духа, вроде того, что пытались создать мы с Соней. У него оно от природы.
У Сидни перехватило дыхание.
– Если это так, то многие заинтересуется в нем.
– Они не узнают об этом, – отрезал я. – Олив была права насчет этого, и я должен сохранить ее секрет. Это меньшее, что я могу для нее сделать после того, как подвел ее.
– Адриан...
Я не дал Сидни закончить.
– Мы должны спрятать его. Ты поможешь мне?
На ее лице было написано беспокойство за меня, но она ответила, не сомневаясь.
– Ты же знаешь, тебе не нужно спрашивать.
Я поцеловал ее в макушку.
– Нам понадобится помощь.
Я поманил Розу и Дмитрия ближе. Они сразу подошли.
Роза сглотнула, ее темные глаза сверкали слезами.
– Адриан, мне так жаль. Ничего нельзя было сделать.
«Вообще-то, – заметила тетя Татьяна. – Ты
– На это нет времени, – быстро ответил я. – Мне нужна ваша помощь. Что будет с Декланом? Ты же знаешь, Дмитрий. Что бывает с ребенком, когда мать умирает? Я должен знать, можем ли мы забрать его.
– Кто такой Деклан? – спросила Роза.
Я кивнул на ребенка в моих руках, все еще завернутого в чей-то пиджак.
Трудно было понять, о чем думал Дмитрий.
– Если бы у Олив была здесь семья, то его отправили бы к ним. Я уверен, мы также могли бы связаться с ее семьей вне лагеря. Есть традиция...
– Да? – поторопил я.
Он неуверенно посмотрел на ребенка, прежде чем продолжить.
– У дампиров есть старая традиция, особенно среди тех, кто живет в особо опасных местах и сомнительных условиях. Тот, кому мать отдала ребенка, становится его опекуном. Как я уже сказал, это старая традиция, но теперь я понимаю, почему Олив так настаивала на том, чтобы увидеть вас, и почему Лана до сих пор не забрала его у вас. Уверен, как только вы скажете ей...
– Нет, – прервал его я. – Это просто прекрасно.
– Ты... хочешь забрать его? – спросила Роза, даже не пытаясь скрыть, каким невероятным считала это намерение.
– Я хочу увезти ребенка отсюда, – сказал я. – И я хочу, чтобы о нем знало как можно меньше людей. И о том, что я забрал его.
Я огляделся и увидел Лану с двумя воинами-дампирами. Я не был уверен, знал ли про Олив кто-то еще.
– Можешь поговорить с Ланой? Скажи, что мы отдалим ребенка семье Олив, но чтобы она молчала. И пусть не упоминает меня. Если мы не будем раздувать из мухи слона, то все решат, что мы просто отвезем его к ближайшему родственнику. И я бы предпочел, чтобы про него поскорее забыли. Я не хочу, чтобы кто-то видел или слышал больше, чем надо.
Роза и Дмитрий обменялись недоумевающими взглядами.
– Адриан, что происходит? – спросил Дмитрий.
Я покачал головой.
– Я не могу сказать. Пока не могу. Но поверьте мне, жизнь этого ребенка зависти от того, что мы сейчас сделаем. Так вы поможете нам?
Это было веским аргументом и, по сути, не было ложью. Пока мы шли обратно в общину, моя сила постепенно начинала возвращаться. И каждый раз, когда я смотрел на ауру Деклана, я видел в ней частичку духа. Вряд ли бы кто-то заметил это, если бы не искал нарочно.
И тогда я с шокирующей ясностью понял, чего боялась Олив. Почему она отвернулась ото всех и убежала в лес. То, что произошло, что я держал в руках, не должно существовать. Два дампира не могли зачать дампира. Это шло вразрез с основным правилом биологии нашего мира. Это невозможно, но факт остается фактом.
Он был чудом.
Но Олив была права, что есть люди, которые захотели бы изучить Деклана, запереть на замок и ставить на нем эксперименты. Его рождение было удивительным, радостным событием, и я не мог позволить его жизни стать чередой экспериментов и тыканья пальцем – особенно, когда его мать умерла, чтобы защитить его от этого.