Рубины Блэкхерста
Шрифт:
Ему была крайне необходима эта прогулка, чтобы разобраться в своих мыслях и чувствах. Постоянным предметом первых теперь стала Хезер. Ее золотисто-карие глаза умоляли Блэкхерста верить ей, ощущения от прикосновения к ее волосам все еще жили в кончиках его пальцев. Вся его судьба была заключена в обворожительной улыбке этой женщины. Он поклялся, что после смерти Дафны больше не обратит внимания ни на одну женщину, но не сдержал своего слова. Более того, он в конце концов влюбился. Так сильно, что уже не рассчитывал на ослабление своих чувств, и произошло все это до смешного
Его сердце начинало биться быстрее всякий раз, как только он начинал думать о Хезер, ему было очень хорошо с ней. Молодой джентльмен получал огромное удовольствие от бесед с ней. Если не считать свою мать и тетку, он никогда не встречался с женщиной, которая нравилась бы ему как друг. Ему хотелось видеть лучезарную улыбку Хезер каждое утро вплоть до своей самой последней минуты.
Фалько молился Богу, чтобы она не оказалась этим злосчастным «Котом». Неужели любовь смогла так затуманить его зрение?
Он почувствовал сильное внутреннее волнение. Эту перемену в настроении хозяина почуял и его конь и попытался перейти в галоп. От такого неожиданного рывка Фалько с трудом удержался в седле.
Впереди был ровный участок дороги, и Блэкхерст позволил своему коню несколько минут более резвого бега. С другой стороны, тогда он быстрее сможет вернуться к Хезер. Прохладный ветер бил ему в лицо, верховая езда и поток мыслей разгорячили его.
Фалько добрался до места назначения минут через пятнадцать. Расположенная на небольшом холме усадьба Клифтон Холл представляла собой длинное строение из красного кирпича с муслиновыми занавесками на окнах. Во все стороны тянулись бесчисленные, еще покрытые снегом поля, лужайки, разделенные небольшими рощицами.
Выскочил кучер, он помог Фалько выбраться из седла прямо у парадного входа. Блэкхерст дважды потянул шнур колокольчика; эхо от его звонка еще долго отражалось от высоких потолков.
Немолодого вида дворецкий отворил двери и что-то пробормотал вместо приветствия.
– Мне бы хотелось сразу же переговорить с леди Клифтон, как только она сможет меня принять, – без всяких объяснений произнес Фалько. – По очень важному для нее личному делу.
Дворецкий подозрительно посмотрел на него, но все же безмолвно впустил гостя внутрь.
Фалько передал ему свою визитную карточку, и лакей отвел его в небольшую комнату для гостей.
Ему пришлось ждать минут пятнадцать; рассматривая убранство комнаты, он обнаружил пристрастие хозяев к золотым и бежевым тонам. На полу лежал настоящий персидский ковер, камин был отделан белым мрамором, а пространство над ним занимали многочисленные фарфоровые фигурки, что выдавало руку незаурядного коллекционера.
В холле раздались негромкие звуки шагов. Дверь отворилась, и появилась миниатюрная женщина, производившая впечатление небольшого кучевого розового облачка. На ней было множество шалей из полупрозрачной ткани, а ее волосы спадали с плеч серебристыми локонами. Ее кожа была светлая, почти алебастровая по цвету, однако глаза были такими же голубыми и округлыми, как у леди Флер. У нее оказалась обворожительная, очень дружелюбная улыбка.
– Блэкхерст!
– Вы нисколько не изменились, Эльвира. Так же ослепительно красивы, как и всегда.
Женщина мелодично рассмеялась.
– Проказник! – ответила она и слегка шлепнула его по руке. Затем, утонув среди своих многочисленных шалей на диване в стиле Людовика XV, Эльвира повернула к нему свои светлые глаза. – Что привело вас сюда? Вы здесь нечастый гость.
Фалько присел, закинув ногу за ногу, и взглянул ей в лицо.
– Меня на несколько дней задержал снегопад в «Таверне Лесного брата» в Мамфорде… и вашу племянницу тоже.
– Которую из них? – глаза леди Клифтон еще более округлились.
– Леди Флер – вашу крестницу. Леди Клифтон очень удивилась.
– Флер? А как вы, Фалько, – неужели и вас вовлекли в какие-нибудь сомнительные делишки?
Фалько с сожалением улыбнулся и сразу перешел к делу.
– Меня – нет, но, к своему удивлению, я повстречал направляющихся в Гретна Грин леди Флер и сэра Питера.
К счастью, леди Клифтон оказалась дамой, не склонной к обморокам, но и она сильно побледнела.
– Не может быть! Эта маленькая фея и сэр Питер. Нет, это невероятно! – Видя, что Фалько говорит вполне серьезно, она воскликнула: – Боже мой!
– Нас задержал снегопад на четыре дня, и в конце концов леди Флер согласилась вернуться со мной в Лондон. Похоже, она устала от неустойчивого характера сэра Питера и его скучной поэзии.
У миледи дрогнули уголки губ.
– Это на нее похоже. – Она внимательно посмотрела на Фалько. – Мне, по-видимому, следует предложить вам свою помощь. Необходимо спасти репутацию Флер, насколько это возможно. Вы не пытались заплатить этому Питеру, чтобы он убирался?
– Он твердый орешек и не очень любит проигрывать. Но думаю, что с ним удастся уладить дело, – уверенно произнес Фалько. – Он нам больше не будет опасен. – Затем Блэкхерст обрисовал ей план с письмом и с напряжением стал ожидать ее одобрения.
– Понимаю, что этим я ставлю вас в затруднительное положение, – продолжал Фалько, – но для нас нет другого способа убедить лорда Олдуина в «невинных» целях поездки Флер. Вы должны сообщить ему, что она навещала вас.
Леди Клифтон в задумчивости постучала кончиками пальцев по своему носу.
– Что ж, идея неплохая. Я хорошо знаю о вспыльчивом нраве лорда Олдуина. Он наверняка оставит леди Флер без единого шиллинга, если заподозрит, что она хотела бежать. Я сразу же сяду писать письмо Олдуину. Не волнуйтесь, Фалько, я сделаю все как надо.
– Я привезу ее обратно в Лондон, мы доберемся примерно в одно и то же время с вашим письмом. Вы можете написать, что я был у вас в гостях и предложил сопроводить леди Флер в Лондон.
– Нет, этого не стоит делать! Олдуин может почуять неладное. Вам следует привезти ее сюда как можно быстрее, пусть она немного побудет здесь. А потом Олдуин пусть сам приедет и заберет ее.