Ручной Привод
Шрифт:
– Уважаемые пассажиры! Приготовьтесь к проходу транзитного состава, – сообщил прокашлявшийся репродуктор. – Пожалуйста, отойдите от края платформы и не старайтесь запрыгнуть в вагоны: специальным президентским указом машинисту экспресса запрещено останавливаться на «Передаточной», даже в случае крайней нужды.
Вид вылетевшей из тоннеля электрички также не расстроил девушку. Юля законопослушно стояла в трех шагах от края платформы и абсолютно спокойно, без эмоций, смотрела на проходящий поезд, машинально отмечая выхваченные
Мимо «Передаточной» проезжала реальность, ее реальность. Втягивалась в противоположный тоннель, исчезая… навсегда?
Или нет?
Где-то в глубине души уже сформировалась уверенность, что убегающий во тьму поезд – отнюдь не последний шанс. Что ничего не потеряно. Время блужданий закончилось, лабиринт «Малой Земли» почти пройден, и в любой момент девушка может выйти на свободу.
– Скоро, – прошептала девушка. – Очень скоро.
Проводив взглядом последний вагон, Юля развернулась, перепрыгнула через турникет и пошла по коридору обратно.
Или вперед?
Да какая разница!
Юля шла. Впервые шла по коридору загадочного здания, не испытывая никакого страха. Как по самому обычному подвалу.
– Я выйду отсюда, когда захочу!
Десять шагов… тридцать… пятьдесят… Лестницы наверх все не было, однако спокойствие не покидало девушку.
– Значит, я пока не хочу уходить. – Дорогу преградила дверь. – Все в порядке. Все под контролем.
Девушка уверенно надавила на ручку, нащупала на стене включатель и, когда помещение осветилось, не удержалась от возгласа:
– Какой бардак!
Стены, выложенные когда-то белой плиткой, покрывали жирная сажа, подозрительные потеки бурого цвета и плакат: «Отстоим Севастополь!», изображающий солдата с пистолетом-пулеметом Шпагина в руках. Рядом негромко шипел черный репродуктор. Из прикрученного к ржавой трубе крана тонкой струйкой стекала в желтую от грязи мойку вода. Левее чихал допотопный холодильник, еще дальше скучала газовая плита с открытой дверцей духовки, из темноты которой на девушку без восторга взирали две пары глаз.
– Ой!
Это была реакция на крысу, которая шмыгнула в угол. В духовке, судя по всему, находилось гнездо.
– Кошмар!
Юля хотела уйти, однако при виде холодильника в животе предательски заурчало.
«Там может быть еда!»
– Сколько же я не ела, что готова искать пищу в этой помойке?!
Пара мгновений нерешительности – и вот девушка, пересилив брезгливость, открыла холодильник.
Четверть батона, засохшего и замерзшего. Кусочек сливочного масла в полиэтиленовом
– Занятный набор.
Репродуктор откашлялся, заставив девушку подпрыгнуть, и взволнованный мужской голос предложил:
– Прослушайте сводку Совинформбюро от девятого сентября одна тысяча девятьсот сорок…
– Заткнись!
Передача оборвалась, но ненадолго.
Юля успела наполнить кружку ржавой водой из-под крана, когда со стены продолжилось:
– …перешли в наступление и освободили населенные пункты…
– Я же велела заткнуться!
На этот раз получилось: репродуктор обиженно квакнул и затих.
– Та-ак… если я проголодалась, получается, что времени прошло много. Неужели вся ночь? – Юля вздохнула: – Олег с ума сойдет.
Однако мысли о друге не отвлекли девушку от насущных проблем. Сейчас ее больше всего интересовало, как вскипятить воду. Спички отсутствовали. Но даже если бы они были, а плита оказалась бы подключенной к газопроводу, разжигать огонь не хотелось – из духовки без перерыва доносилось подозрительное шуршание, а учитывая агрессивность обитателей Куриного Бункера, связываться еще и с местными крысами Юле не хотелось.
Да и что ей чай? Вот бы поесть…
Девушка поставила кружку на полку раскрытого холодильника и взяла хлеб. Сухари, конечно, полезны, но если бы кусок батона оказался свежим…
В подушечках пальцев запульсировала колющая боль.
– Что происходит?
В следующий момент девушке показалось, что хлеб стал… Мягче? Да, стал. Только что кусок батона представлял собой холодный камень, а теперь его можно было слегка сдавить. Слегка.
– Оттаял?
Нет, не ври себе. Не оттаял. Все дело в тебе!
Юля сосредоточилась, закрыла глаза – почему-то ей показалось, что, если она будет смотреть на происходящее, чуда не получится, – и захотела свежего хлеба. Как в Курином Бункере ей захотелось избавиться от агрессивных птиц.
– Свежий хлеб.
Вновь появилось покалывание.
«Свежий хлеб!»
Мысль медленно формировалась, словно вытекая из ноющих подушечек. Хлеб стал мягким и теплым. Девушка понюхала его и счастливо улыбнулась.
«А с маслом получится? От бутерброда я бы не отказалась!»
Юля положила хлеб на полку, взяла в руку пакетик с прогорклым маслом и вновь закрыла глаза.
«Пусть оно окажется свежим, только что сделанным!
Холодным, но не ледяным, чтобы можно было без хлопот намазать его на хлеб. А сверху добавить джем…»
Девушка не сомневалась в успехе, и он пришел. Продукты стали такими, как ей хотелось. Запах свежего хлеба и аромат апельсинового джема щекотали ноздри.
«Интересно, это происходит на самом деле или у меня приступ самовнушения?»