Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех

Ожигина Надежда

Эрей быстро пометил нужные блюда, помог побратиму, особо означив тройные порции, и занялся изучением местной публики. Истерро возился долго, составляя сложное и сбалансированное меню. Насколько понял маг, монах заботился о гармоничности трапезы, а попутно считал калории.

Наконец, все три листка были отданы явившемуся на зов слуге; тот принял заказ и снова позволил себе преданный взгляд, с намеком на удивление. Эрей мог его понять: не часто богатые ресторации посещают столь странные посетители. Маг поднял на нахала глаза,

пять секунд посмотрел не мигая, и прислужник исчез, растворился в воздухе, слету поймав намек. Мир полон странностей, всему удивляться – целой жизни не хватит.

Подали первую перемену, бутыль вина для инь-чианина и кувшинчик перебродившего сока для магов.

Викард быстро запутался в разложенных на салфетке приборах, вооружился ножом и ложкой, плюнув на церемонии, и принялся уписывать знаменитое мясо в горшочках, попутно цепляя с общего блюда ломти запеченного картофеля и ароматные хлебцы. Истерро наблюдал за ним, до предела округлив глаза и посекундно оглядываясь с нескрываемым ужасом. Судя по сдавленным стонам, его чистейшей репутации был нанесен непоправимый урон. Ел монах мало и откровенно страдал.

Эрей его терзаний не разделял; напротив, его всегда восхищал неизменный, почти щенячий аппетит побратима, готового сожрать даже кости и вылизать блюдо. При этом пил Викард за троих, что само по себе заменяло балаганное представление.

– Хороша еда, только маловато! – приговаривал с набитым ртом инь-чианин, норовя вытереть жирные пальцы о скатерть. – А ты что же, черная душа? Постишься? Одним корнеплодом сыт не будешь!

– Ночью оторвемся, – утешил Эрей. – Завалимся в какой-нибудь кабак, закажем бычка на вертеле. Ночь – время темное.

– Угу! – согласно кивнул Викард, приканчивая бутыль. – А Бабника с собой возьмем? Чего он кислый сидит?

– О нет, пожалуй! – забеспокоился Истерро. – У меня молебен и вообще дела… бичевание…

– Ну да, ну да! – фыркнул инь-чианин. – Слушай, парень, там такие девочки небалованные, им пару стишков прочтешь – все твои! Почище многих фрейлин будут! Я сравнивал, – добавил он, скромно опуская очи долу.

Истерро примолк, ощутимо борясь с соблазном.

– Ох, испортим мы вас, Истерро! – хмыкнул Эрей.

Ответить монах не успел.

– У нас гости, – смачно разгрызая хрящ, возвестил Викард.

Эрей скосил глаза и кивнул: сквозь витражную перегородку было видно, как общую залу решительно пересекают пятеро гвардейцев с каким-то юнцом во главе. К ним кинулся сам хозяин ресторации, но молокосос в форме капитана лейб-стражи отклонил предложение подкрепиться, осмотрелся наметанным взглядом и направился в сторону магов.

– Может, Император прослышал о наших подвигах? – вслух размечтался Истерро.

– Типун вам на язык! – поморщился маг.

– Да ладно вам! – хмыкнул Викард. – Это он меня идет арестовывать. Ох, позабавимся, други!

– Что ты опять натворил? – заинтересовался Эрей.

– Да

эти твари Дэйва не хотели в конюшню пускать! – обиженно насупился Викард. – Пришлось разъяснить, что к чему, негодяям.

Декоративная ширма легко отлетела в сторону, и на пороге кабинета нарисовался отряд гвардейцев.

– Мы заняли ваше место? – вежливо осведомился Эрей, подливая себе перебродившего сока. – Господин Дар Гонт, если не ошибаюсь?

Капитан лейб-стражи лихо щелкнул каблуками и неодобрительно посмотрел на мага:

– Вы все-таки вернулись, – сказал он таким тоном, будто сбылись его худшие опасения. – А я, наивный, не верил.

Ему было от силы двадцать, и многие позволяли себе снисходительный кивок и взгляд свысока при встрече, за что расплачивались потом сполна. Капитан Дар Гонт никому не прощал панибратства, он открыто и рьяно пробивался наверх, к самым ступеням трона. Возможно, он видел в Эрее соперника, препятствие на пути к мечте, но магу было плевать.

Эрей спросил, обозначив вызов:

– Что вам угодно, Дар Гонт?

При этих словах решимость гвардейцев заметно угасла. Напасть на Викарда и уцелеть – своего рода подвиг, которым можно бахвалиться, если дозволят целители, но нападать на Темного мага – чистой воды самоубийство. Понял это и капитан, но упрямо и твердо ответил, чуть повышая голос:

– Мы пришли арестовать господина Викарда из Инь-Чианя. Если варварам Суровой стороны известны понятия чести, он не окажет сопротивления и сдаст оружие, чтобы ответить за свои преступления перед Империей. Если же нет, мы возьмем его силой и отведем в карцер.

Викард продолжал невозмутимо есть, похрустывая хрящиками и облизывая пальцы. Какое-то время все наблюдали, как он поглощает баранину на шпажке, обмакивая жирные куски в острый соус; бравая гвардия поскучнела и принялась озираться по сторонам. Эрей выдержал паузу и спросил:

– На каком основании?

– Ваш побратим привел в дворцовые конюшни крылатую тварь с Темной стороны! – не выдержав тона, крикнул Дар Гонт. – Конюхи позвали на помощь. Господин Викард соизволил избить конюхов и десяток гвардейцев. Подлая тварь укусила сержанта, подпалила любимую клумбу государыни и выгнала из конюшни лошадей Императора. Я вынужден просить вас о помощи. Вы – Темный, отправьте эту мерзость на место!

Эрей холодно посмотрел на Гонта:

– Эта мерзость, капитан, мой конь. Полагаю, место коня – в конюшне.

– Конь? – растерялся Дар Гонт. – Это чудище? Да вы с ума сошли!

Маг с сомнением оглядел ресторацию. Гвардейцы дрогнули, но не посмели отступить и оставить своего командира.

– Умоляю, только не здесь! – испуганно вскрикнул Истерро, перехватывая руку Эрея. – И не в городе, Бога ради!

– Да ладно! – с набитым ртом пробурчал Викард. – Тоже мне, развели говорильню. Вот доем, разберемся, кто из нас виноватый.