Рудная черта
Шрифт:
Всеволод вдруг обнаружил, что стоит плечо к плечу с тем, на кого несколько секунд назад направлял клинок. Что прикрывает Черного Князя и им же прикрываем.
– Не обольщайся понапрасну, Бернгард. Считай, что это временное перемирие, – честно предупредил Всеволод.
– Пусть так, – кивнул магистр. – Меня это устраивает вполне.
А из алхимической лаборатории норовили выбраться новые твари. Орудуя мечом у самого порога, Всеволод заметил: да, действительно, упыри валятся сверху – из дымоходного отверстия в потолке. Падают
Он попробовал навалиться на дверь, закрыть. Какое там! Этакую волну теперь обратно не впихнуть. Поздно уже – впихивать-то…
Крепкие когти, острые клыки мелькают перед глазами… Задние упыри подталкивают и выдавливают передних. Передние валятся под серебрёными клинками и все же постепенно оттесняют стоящих на пути мечников, просачиваются между…
Лезут вроде бы как обычно – настырно, но в то же время по-новому… более умно, умело, что ли. В чем-то неуловимо не так, как раньше. Иначе как-то. Всеволод не смог бы внятно объяснить как именно, но инстинктивно почувствовал это сразу, с самого начала схватки.
Упыри сейчас не стремились любой ценой добраться до вожделенной крови под серебрёной коркой брони, а норовили проскользнуть под клинками. Обмануть, обогнуть, зайти со спины, взять в клещи, окружить. И каждая тварь – уже не сама по себе… Нечисть действовала слаженно, организованно. Это была не обученная строевому бою дружина, конечно, но и не вовсе уж неуправляемая толпа. И на мечи кровопийцы кидались не слепо – а лишь когда появлялась хотя бы малейшая возможность дотянуться до врага. Так что приходилось все время быть начеку, отсекая эту самую возможность вместе с руками, ногами, головами.
Да, определенно, прежде такого не было. Прежде упыри перли напролом. И коли уж проламывались – то исключительно бессмысленной массой и тупым напором. Сейчас же – верно сказал Федор – вели их сейчас. Чужая воля привычно, знающе вела и распоряжалась ими.
«Х-хук! Х-хук!» – Всеволод ловко, с выдохом, обрубил очередному кровопийце руки. Отсеченные конечности – гибкие и длинные, будто гады ползучие – забились по полу, царапая утоптанную землю и камень когтистыми пальцами-вилами.
Дернувшиеся тулово упыря Всеволод молниеносным выпадом нанизал на меч. Чуть притянул к себе. Окинул быстрым цепким взглядом издыхающего противника.
Та же тварь, что и всегда. Та, да не та!
Белесое тело. Лысая, шишковатая, будто в грибных наростах, голова. Оскаленная пасть. Ненавидящие глаза. Жаждущие утоления неутолимой жажды. Но не безумные и не бездумные, как раньше. В распахнутых умирающих зрачках явственно читается осмысленное выражение. Более сильное, чем ненависть и жажда. Пробужденное чем-то, кем-то…
Неестественный для такой твари взгляд. Но то ведь и не ее вовсе, а чужой разум просматривается в затуманивающемся взоре.
Да, так и есть! Черный Князь! Еще один Шоломонар, ворвавшийся в этот мир.
Всеволод
Проклятье! Если здесь, на нижних ярусах замка, творится такое, что же тогда происходит наверху?!
А Бернгард уже призвал помощь. Молчаливые умруны вклинились меж людьми и упырями. Оттеснили одних от других, насколько это было возможно в узкой подземной галерее. Однако продолжать бессмысленную сечу здесь, в крепостных подземельях, похоже, не входило в планы тевтонского магистра.
– Отходим, русич! – Бернгард потянул Всеволода от лаборатории. – Эржебетт оставим здесь. Лидерка закрыта сталью и серебром. Надеюсь, до нее не доберутся…
Всеволод покосился на вход в склеп. Туда упыри, в общем-то, и не рвались даже. Упыри сейчас наседали на умрунов.
– Там, за поворотом, есть решетка, – продолжал убеждать Бернгард, указывая на противоположный конец галереи. – У Томаса должен быть ключ. Можно запереть, перекрыть проход. Решетка задержит Пьющих. А нам всем нужно подниматься наверх, покуда путь свободен. Остановить Властителя нужно. Иначе Пьющих не одолеть.
– Ну, так поднимайся! Останови, если знаешь как! – отозвался Всеволод.
И пожелал про себя – искренне, страстно: «Чтоб вы там наверху оба… друг дружку… насмерть». О, это был бы самый предпочтительный исход!
Прежде чем Бернгард успел что-либо сказать в ответ, очередная волна многоголосого упыриного завывания вновь сотрясла спертый воздух подземелья. Вой оказался столь громким, что заглушил шум битвы. Прячем, на этот раз вой доносился с противоположного от склепа конца галереи. Твари, похоже, лезли в подземелье не только через дымоход алхимической лаборатории. Часть их прорвалась через верхние галереи.
– Ох, не вовремя! – скривился магистр. – Придется прорубаться с боем.
– Да уж пробьемся как-нибудь! – хмыкнул Всеволод.
С мертвой дружиной это, наверняка, будет не трудно.
– Пробьемся, – согласился Бернгард. – Ты, главное, не отставай. И в драку не лезь. Помни – нам нужна кровь Изначальных. Твоя кровь. Не позволяй проливать ее зря.
Ну конечно! Кровь Изначальных – вот о чем больше всего печется магистр.
– Не беспокойся, – хмуро ответил Всеволод. – Специально смертушки искать себе не стану.
Видимо, выцеженное сквозь зубы обещание не удовлетворило князя-магистра.
– Бранко, присмотри за русичем, – обратился Бернгард к волоху. – Выведи его отсюда во что бы то ни стало. Мне этим заниматься некогда. Я поведу своих рыцарей вперед – расчищать путь. Томас, ты перекроешь галерею. Той старой решеткой, за лабораторией… Как выберетесь наружу – ступайте в донжон. Там безопаснее. Я велел Конраду, если совсем плохо станет, уводить людей туда. А судя по тому, что творится здесь, дела наверху – неважные.