Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только
Шрифт:
Перед моими глазами, проносились картины истерзанных тел гвардейцев, их пустые глазницы возникали прямо перед моим взором, и даже более того, я сам был каждым мертвецом, что пролил сегодня кровь. Моя кровь пылала, сознание разделилось надвое, одна часть отчаянно боролась за жизнь, где-то там, в материальном мире. Именно эта часть болела, стонала и горела, кости ломило, связки рвались. Я видел, через пустые глазницы оживших мертвецов, как мои воины рассыпались в прах, на остатках пепелища, что некогда являлось Архивом. Шлейфы крови тянулись как горящие нити, связывающие между собой сотни трупов Гвардейцев. Надеюсь, теперь то некромант почуял, что я не совсем безвольная пешка. Ибо сейчас… Я справился своими силами, никакое божественное
– Расслабься, мой верный щенок.
– Видения прервались, оставляя меня средь цветущих равнин Ирландии. Я растерянно озирался, отчасти надеясь на то, что мне послышались высокомерные слова, раздавшиеся в сознании. Вокруг, было так божественно красиво, так мирно и спокойно. Луга, покрытые тонкой изморозью и росой, колыхались от дуновений ледяного ветра, солнце слепило измотанные глаза, горные пики блестели своими белоснежными хребтами. По небу плыли перистые облака, даже слишком сияющие и божественные, но кажется, ничто и не собиралось здесь быть настоящим. Та часть тела, что болела и сопротивлялась смерти, смирилась, я вновь очутился в безмятежности. К сожалению, это могло значить, что моя физическая оболочка решила испустить дух, что не могло не печалить.
– Ты пролил много крови, это достойно. Но несмотря на это, я в крайней степени разочарована тобой
– Ты не первая, кто говорит мне это.
– Я поднял взгляд, уже зная, кто будет ждать меня. Эти поля, этот голос, этот холод пробирающий до костей. Все было таким знакомым, ибо не впервой, я являлся в обитель Морриган. Не решаясь встать, я остался на коленях, при этом улыбаясь. Не то чтобы Руфус Рисс любил преклонять колени, но перед ней… Иного выхода не было. Богиня войны… Несущая горечь, смерть и разлад. Моя любимая Морри имела множество имен, и ни одно из них не вызывало доверия. Но при этом, являлась она в неизменном, единственном облике, меняя его, разве что, на воронье оперение. Высокая, бледная девушка, тощая и хрупкая на вид. Скольких же, она сгубила этим обликом! Я знал истории, когда она являлась на места бойни, и голыми руками разрывала мародеров, заманивая их к себе внешностью черноволосой красавицы, да что там, я был свидетелем!
Ее платье было соткано из ползущих рук, закованных в истлевшую, ржавую броню. Их пальцы бесконечно хватались друг за друга, создавая мельтешение и скрежет старой, изъеденной ржавчиной, стали. Воздух наполнился запахом крови, прогнившей плоти и разложения, но так же, если вы были столь же натренированы как и я, то могли уловить свежий аромат утренней росы, благоухание цветов и даже, почувствовать пьянящий вкус вина на языке. Но это нисколько не умаляло того, что я уже успел забыть, какой запах стоял возле Несущей несчастье. И как сильно он выбивал кислород из легких. Ее длинные, черные волосы, не заканчивались, их секущиеся концы в итоге становились размытыми каплями черной грязи, перерастая в некую застывшую картину, которая слала к черту законы физики. Длинные руки, ярко светились алыми отблесками начертанных рун, между пальцами, друг о друга бились костяшки, привязанные на чужие сухожилия. Перстни из костей и глаз, ожерелья из лап воронов, блестящие, серебряные когти. Морриган умела выглядеть величественно. Этого у нее было не отнять.
– Я разочаровал практически всех… Кого знал, ты не исключение из правил. И сильно стараться, чтобы угодить тебе, я тоже не буду.
– А зря.
– Бездонно черные зрачки сузились, вечно окровавленные губы искривились не то в презрении, не то в улыбке. Под веками начали темнеть оставленные давным давно шрамы, за спиной распахнулись два черных, вороньих крыла. Ее лик был вечно изуродован шрамами, кровавыми разводами или комьями грязи, подобное являлось неотъемлемой
– Я редко являюсь к своим почитателям… Так прояви ко мне уважение, смертный. Иначе ты лишились не только моей благосклонности, но и собственной жизни.
– Ты выбрала меня, не за лизоблюдство, Морри. Почитателей у тебя сотни, а я такой один, на всем свете. Так чего ты хочешь от заблудшего сына?
– Я вообще жалею, что выбрала именно тебя.
– Крылья Морриган были исписаны кровью, на них мрачным светом ласкались адские языки Хель, что пытали грешников, страдающих в ее пучинах. Подойдя ближе, она взяла меня за челюсть, поднимая над землей. Острые, вороньи когти, оставили на моем лице длинные, кровоточащие полосы. Но я даже не повел бровью, бесстрашно глядя в лицо богини. Нельзя было показывать перед ней слабость или страх, иначе, меня будет ждать еще больше унижения.
– Смотря на варианты… Были те, кто превосходил тебя в ярости, жестокости и смелости. Поэтому я действительно считаю, что ты был просто ошибкой… - Вторая ее рука гладила мне лицо и волосы, оставляя на коже следы крови, грязи и ржавчины.
– Мне казалось, тебя очаровала моя мордашка.
– Продолжая язвить, я покорно ждал конца этого спектакля. Я уже привык к такому отношению от богини войны, хотя, когда она не вела себя как героиня пьесы, общение с ней было неплохим. Сейчас явно был не тот случай, ибо я чувствовал как в ее голосе зреет нечто темное и жестокое.
– Может, уже пришло время для того, чтобы перейти к сути визита?
– Возможно.
– Морриган разжала пальцы, роняя меня на траву, уже успевшую сгнить, от ее влияния.
– Я видела, что сегодня произошло. И ты разочаровал меня не меньше, чем второй. А ты знаешь, что бывает когда меня разочаровывают…
– Что ты знаешь о нем?
– Я видел в глазах богини дикий оскал волка, играющегося со своей жертвой. В ее зрачках скрывались знания и истина, в ней жила правда, но она не собиралась делиться ею. Я был в ярости от этого.
– Хоть раз ты можешь помочь мне!?
– Ты слышал меня, щенок.
– Голос богини эхом прокатился по равнинам, силой сметая остатки растений и клочья земли, но я смог устоять.
– Ты разочаровал мне, ты не сделал ничего, чтобы пролить его кровь! Вместо этого, ты убил его приспешников, жалких слуг, и без того не достойных даже смерти. И теперь ты ждешь от меня помощи?
– Черт возьми, это не игра! Ты видела, что он делает? Ты одобряешь это!?
– Я сделал шаг к богине, бесстрашно заглядывая в зрачки.
– Ты не можешь просто дать ему разрушить мир, то, что он делает, нарушает законы.
– Мне плевать. Ты ведь знаешь… Ваши игры меня не касаются.
– Морриган хрипло рассмеялась, после чего, появилась за моей спиной, обхватив шею руками. Я почувствовал как ее острые перья, начали резать плечи и бока, смешивая землю с моей кровью. Ладонью закрыв мне рот, она прислонилась к моему уху, шепча и начиная второй рукой оставлять на мне свежие раны.
– Ты бы знал… как бы я хотела, увидеть ваш бой. Ты не смог даже противостоять его песни, отговорил своего дружка… Ты поступил так ужасно, что заслужил наказания. И я окажу его, дабы воздать за слабость.
– Он сильнее меня, я ничто.
– Сумел произнести я, прежде чем ладонь окончательно перекрыла дыхание. Морриган впилась своей рукой мне в грудь, оставляя длинную, рваную рану. Вынужденно застонав, я отчаянно запрокинул голову, делая быстрые вздохи, но запах крови и ржавчины заставлял меня кашлять. Ее перья царапали мое тело, пуская все новые ручьи крови. Будь это реальность, я бы вопил от ужаса, но в имматериуме, я чувствовал лишь раздражение и нехватку кислорода. Подобное не могло убить меня, но заставляло сам имматериум причинять мне боль, просачиваясь через слабости и впиваясь в сознание.