Рухнувшие надежды

Побережник Николай

– Там было где взять воду? – спросил я у Светланы, протягивая ей флягу.

– Да, нашла в паре километров от зимовья ручей.

– А ели Васины запасы?

– Да, но кончились они быстро. Зато там ружье вот было и патронов два десятка, – она кивнула на не новый, но хорошего состояния ИЖ-27.

– Так, а ты в рыбу стреляла-то зачем, и что это за рыба такая?

– Их там несколько было, не знаю, что за рыба, наверняка это уже что-то неместное, но вкусная. Я их заметила позавчера, когда силки ходила ставить. Они у берега

крутились, у самой поверхности, где туша барана у воды лежала. Запах, наверное, привлекал. Ну привязала тушу за дерево и спихнула наполовину в воду, как приманку.

– Ишь ты, хорошо придумала.

– Сергей, я своим хозяйством и охотой уже больше десять лет живу, не думай, что у меня на это не хватит мозгов, а тем более когда стоит вопрос прокормить детей.

– Я и не думаю, совсем наоборот. Так, а что стреляла-то?

– А чем ее брать? Можно было бы это к жерди привязать, но большая рыба сорвалась бы, – Светлана показала мне мой нож и добавила: – Вернуть?

– Оставь.

– Если бы ты мне нож не оставил, утащило бы нас вниз, а так я смогла сориентироваться, подтянула мальчишек к себе и отрезала бочки, а потом ножом за стволы цеплялась, пока не удалось надежно зацепиться.

– А Бимка как?

– Не знаю, на второй день на него наткнулась.

– А меня просто смыло, да головой ударился, пока волной швыряло, вот тут очнулся, на дереве висел, – я протянул Светлане карту с моими отметками, – очнулся и побрел.

– Ух ты, карта, ты где ее взял?

– У себя, дома. Дом только наполовину снесло, так что в нем и живу, да и из вещей много что уцелело.

– Это как?

– Два кедра, что за домом были, не дали потоку спихнуть дом, только крышу оторвало и на огород скинуло.

– Чудо.

– Вот именно. Но там и силы волны не было, на тридцать метров выше волна не прошла уже.

– А мой дом?

– Ну… только печь стоит, и то покосилась.

– Больше ничего?

– Ничего.

Мальчишки, Андрей и Денис, внимательно слушали наш диалог, и потом старший, 13-летний Андрей спросил:

– Дядя Сергей, а мы теперь вместе будем жить?

– А ты как хочешь?

– Я хочу вместе.

– Я тоже хочу, – добавил Дениска, ему было 11 лет.

– А мама ваша хочет? – спросил я у них и посмотрел на Светлану.

На что она посмотрела на меня в ответ, как-то оценивающе, и, пронзив взглядом, что аж в затылке зачесалось, поправила рыжий локон, согласно кивнула детям и, улыбнувшись, ответила:

– И мама тоже хочет.

У меня аж отлегло, немного зная ее характер, я не был до конца уверен, что она согласится жить под одной крышей с малознакомым, да еще и городским мужиком.

– Может, перекусим? Идти еще часа два – два с половиной. Или потерпим до деревни, – предложил я.

– Потерпим, – ответила Светлана, решительно вставая с земли.

– Хорошо, тогда потопали дальше, – сказал я, взваливая на себя рюкзак.

Взобрались на развалины

воинской части часа через три, все-таки в гору, да и с детьми, которые, надо отдать им должное, ни разу ни пискнули за всю дорогу. Только Биму было жарко бежать, и мы еще несколько раз останавливались напоить собаку да самим попить и отдышаться. Светлана стояла и смотрела вниз, на небольшой залив, под толщей воды которого покоился поселок Сахарный, потом спросила:

– Ты нашел кого-нибудь?

– Да, нашел Михалыча и еще несколько человек… кремировал их. Вон там у берега. Ну что, пошли?

– Пойдем.

Зашли во двор со стороны дороги, Бимка сразу кинулся все обнюхивать и метить территорию.

– Ну вот, располагайтесь. А я пока обедом занимаюсь, вы идите сполоснитесь.

– Где? – удивленно спросила Светлана.

– Да я же ванну сделал! Вон видишь навес? Там рядом две половинки бочки, на козелках и вкопанная.

– Ух ты, а вода откуда, из скважины?

– Нет, из скважины вода ушла. А там поджим откуда-то взялся, ну прокопал я его поглубже и обустроил для забора воды.

– Да я смотрю, ты тут вообще зря время даром не терял.

– Ну а что, жизнь-то продолжается.

– Это верно.

– Может, за первые несколько дней, и не свихнулся только потому, что постоянно чем-то занимался. Ладно, вот вам мыло, ведро и простыни – вместо полотенец.

– Мыло и простыни, – повторила за мной Светлана, принимая от меня вещи, – откуда?

– Да я же говорю, почти все уцелело мое хозяйство.

– А что есть переодеться? – спросила Светлана.

– Эм… ну моя одежда, да вот пособирал кое-что и отстирал, – сказал я, указав на полку и комод.

– Я вот это и это возьму? – сказала она, сняв с вешалки недавно найденную и отстиранную цветастую рубаху и мои обрезанные из джинсов бриджи.

– Бери.

Светлана еще раз посмотрела в сторону моего «банно-прачечного комбината» и спросила:

– Можно еще простынь, я там штору сделаю.

– Зачем?

Светлана недоуменно приподняла бровь, как же симпатично у нее это получается.

– А… прости, туплю. Вот держи, – наверное, покраснев, ответил я и вручил ей толстую штору и небольшой моток веревки.

– Мальчики, идем, поможете, – позвала она детей и направилась к «ванной».

А я спустился в подвал, набрал картошки, консервов и пшенной крупы на кашу Бимке. Развел огонь, и поставил вариться картошку «в мундирах» и кашу. Пока варится обед, решил по-быстрому сходить и загородить туалет. Пока работал над ограждением туалета, было слышно, как плескаются и смеются мальчишки. «Господи, неужели надо было уничтожить почти весь мир, чтобы люди начали понимать, в чем истинные человеческие ценности?» – пронеслось в голове. Перестав стучать молотком, я повернулся в их сторону. Дети сидели в «ванне», что была на козелках, и смеясь поднимали вокруг себя брызги и мыльные пузыри.