Рухнувшие надежды
Шрифт:
После волны. День 95-й
Разбудил нас Фима, который визгливым голосом у борта «Мандарина» спорил с охраной, что, мол, ему надо пройти к начальству… О как! Я вылез в рубку и сказал охране, чтобы пропустили.
– Згавствуйте! – радостно поздоровался с нами Фима, спускаясь в кубрик. – У меня столько новостей! И все хогошие.
– Обожди, – тормознул Фиму Иваныч, – дай нам в порядок себя привести, ты завтракал?
– Да.
– Ну тогда иди и поймай пацанов, что завтраки
– Я не очень плотно позавтгакал, – сразу нашелся Фима.
– Ну ясен пень, – ответил Иваныч, извлекая из стакана на умывальнике зубную щетку и пасту, – тогда на четверых… иди уже, а.
Кстати, умывальник перекочевал на «Мандарин» с траулера, удобная тумбочка с раковиной, расходным бачком на десять литров и небольшим зеркалом с полочками, под слив приспособили пятилитровую бутылку внутри тумбочки, закрепили мы умывальник надежно, притянув проволокой к скобам, к которым ранее крепились ремни безопасности. Еще бы биотуалет найти где-нибудь…
Мальчишек-«помогаек» Фиме искать не пришлось, они сами появились тут как тут, заметив, что наш экипаж уже проснулся.
– Дяденьки, что вам принести? – поинтересовался один из них.
– Кипяток есть? – спросил я, усевшись на борт.
– Есть. Еще молоко есть, парное.
– А пирожки или булочки какие-нибудь?
– Пирожки… с яблоками, с капустой и с творогом.
– В общем, неси по десятку всех и кипятка.
– А кипятка сколько?
– Ну литра полтора, на, держи термос.
Мальцы убежали куда-то в сторону торговых рядов, сверкая пятками, а я остался на палубе осмотреться. Порадовало, что буксир Аслана все еще в состоянии ремонта, на соседнем пирсе появился щит с надписью «Пассажирские перевозки», а под ним небольшой навес и некое подобие бюро. У пирса был пришвартован добротный такой плот, посередине деревянная же рубка, кресла как будто из колхозного клуба сперли, и вообще так оригинально все придумано, на корме висело два «ямаховских» 30-сильных движка. Во как, уже и пассажиров возят, куда, интересно, и где бензин раздобыли? Пока все рассматривал, минут через десять появились и мальчишки, неся корзинку и термос. Рассчитавшись с «помогайками», мы расселись за небольшим откидным столиком в кубрике и разлили по кружкам заваренный прямо в термосе травяной чай.
– Ну, вещай, – обратился Иваныч к Фиме.
Фима по-быстрому прожевал пирожок, запил чаем и, вытерев пальцы носовым платком, достал блокнот.
– Квасные бочки стоят на площадке хганения, на пигсах не газгешила охгана их ставить, так как пгоезду мешают.
– А есть чем их сюда подтащить? – спросил я.
– Это не пгоблема, найду, – деловито сказал Фима и продолжил: – Под скалой со вчегашнего дня люди Аслана колышки поставили, и там табличка «О. Сахагный», тегитогия не большая, но есть возможность выгубить немного
– А вот это действительно хорошая новость, – сказал Иваныч и хлопнул Фиму по плечу, что тот аж подпрыгнул.
– Вопгос с коговой и пгочим еще актуален? – продолжал Фима, надуваясь от важности.
– Конечно, эта задача не снималась, – ответил я.
– Тогда есть кое-что, а именно, – Фима поправил сползшие на кончик носа очки, – две коговы, одна тельная, втогая не знаю, не узнавал еще, также пгодаются гуси, кугы, несколько багашков и несколько погосят.
– Круто! – ответил я. – Что скажешь, Иваныч, если мы это все сразу на Сахарный привезем, нас оттуда вообще потом выпустят?
– Сомневаюсь, – улыбаясь, ответил Иваныч и закурил.
– И что делать? Живность-то нам нужна, кто только ей заниматься будет?
– Я же еще не закончил с докладом, – опять важничая и с довольной миной сказал Фима, – будьте добгы дослушать.
– От ты деловая колбасень, ну продолжай.
– Есть восемь желающих пегеселиться на Сахагный.
– Ого! – аж присвистнул я.
– Вот, я с них что-то вгоде анкет собгал, – Фима выложил на стол стопку блокнотных листков, – где каждого найти, знаю.
– Ты тут фамилию… не дописал, что ли? Что за Сынь Ваня?
– А, это китаец, – усмехнулся Фима, – по-гусски хогошо газговагивает, тгидцать лет, он габотал у кого-то на стгойке в пгигогоде Агтема. Сюда пгиехал с обозом из Лунево, в общем ищет, где пгистгоится, а имя его и не выговогишь, он Ваней и пгедставляется.
– Понятно, тебе бы самому логопеда посетить, – ответил Иваныч, перебирая листки.
– Мне это жить не мешает, – буркнул Фима.
– Что еще? – спросил я Фиму.
– Пока все.
– Понятно, ну что, Иваныч, как спланируем день?
– Ты тогда иди к Аслану, журналы отдай, по месту под пирс выясни. А мы с Саней займемся этим, как его… ммм… А! Кастингом, в общем, побеседуем с желающими на переселение да проверим, что там Фима понастроил в торговых рядах, да отчетность финансовую.
Фима даже вздрогнул.
– У меня есть все гасписки, но я ничего не готовил, у меня нет отчета, дайте пагу дней хотя бы.
– Ладно, отчетность не надолго отложим, – с наигранно суровым видом сказал Иваныч.
Я прицепил на пояс кобуру с ПМ, закинул в небольшую спортивную сумку флягу с водой, радиостанцию, журналы и направился к Аслану, топая по уже гладким доскам пирса, хотя построен он недавно. Решил зайти в ломбард, ведь у них есть связь с Асланом, попрошу связаться, на месте он вообще или где.
– Доброе утро, – поздоровался я, подойдя к стойке ломбарда.
– Привет, – ответил Умар как всегда невозмутимо, из угла помещения, все так же сидя в старом кресле с автоматом на коленях.