Рухнувшие небеса
Шрифт:
Мгновение ока — и вот я уже прижата к стене Габриелем. Все произошло так молниеносно. Я толком ничего не успела понять. Моя речь прервалась в тот момент, когда произошло не болезненное столкновение со стеной. Габриель нависал надо мной, положив руки по обе стороны от моей головы (в одной из них была книга Теней). В его голубых глазах горел огонек страсти, смешанной с обидой и гневом. Я не понимала, откуда в нем взялся такой коктейль эмоций, а потом… внеслась некоторая ясность со следующими словами:
— Ты совсем сошла с ума? — зарычал он; его грудь яростно вздымалась и опускалась. — Никогда… никогда я не поступлю с тобой так, имея в голове гнусные намерения,
— Да, конечно, — я смахнула слезы, скатывающиеся по щекам. — Ты ведь должен меня уберечь до моего дня рождения, а потом тебе будет совершенно наплевать на меня, если я каким-то образом останусь жива…
— Нет! — закричал Габриель и стукнул в стену кулаком, отчего я немедленно закрыла глаза и вздрогнула — его рука вполне могла с такой же силой ударить меня. — Ты не умрешь, поняла? — вкрадчиво произнес он; я чувствовала его лицо рядом со своим. Очень рядом. — Не смей так думать. К черту то, что там написано про твою жертву в пророчестве — ты будешь жить. Ты нужна мне…
— Скай? — голос отца донесся с лестничного пролета, и когда я распахнула веки, Габриеля уже не было — от него остался блик красного дыма.
Мое сердце чрезвычайно быстро колотилось в груди. Съехав вниз по стене, я закрыла рот ладошкой, переваривая слова Габриеля, которые вновь и вновь прокручивались в моей голове.
Шаги папы стали ближе, и чтобы успокоить его, я сказала, стараясь скрыть придать голосу привычный тон:
— Все нормально, пап. Просто… я смотрю фильм. Извини, если потревожила.
— Точно все в порядке? — с неверием спросил он, остановившись где-то на одной из ступенек.
Все было явно не в порядке. Как со мной, как с моим предназначением, так и с Габриелем…
Ты нужна мне…
— Конечно, пап. Не стоит волноваться.
***
— Как думаешь, куда нам лучше пойти завтра, чтобы отметить твой день рождения? — спросила у меня Карен, потягивая апельсиновый сок со льдом.
У меня возникло желание сказать ей, что, возможно, никуда завтра не придется идти, разве что посмотреть на мое мертвое тело. Что случится, когда следующий день вот-вот наступит, я понятия не имею. Быть может, я останусь жива или же — погибну, избавляя этот мир от демонов. В пророчестве написано, что я буду готова пожертвовать своей жизнью, если придется. А мне кажется, что придется. Во мне пробудятся какие-то силы, с помощью которых я смогу исполнить пророчество. Но что, если они в конечном итоге убьют меня? К чему мне стоит готовиться? И… вдруг мне кто-нибудь помешает, и я больше никогда не смогу исполнить свое предназначение?
Я нервно кусала трубочку, опустив взгляд. Карен пихнула меня локтем, и я, вырвавшись из своих раздумий, натянуто улыбнулась.
— Что с тобой? — вздернув темную бровь, произнесла она. — Ты какая-то расстроенная…
— Все нормально, — попыталась уверить я, вздыхая. — Как насчет «»?
Я предполагала, что мои планы завтра куда-то сходить с друзьями накроются медным тазом. Почему? По тому, что я могу умереть. В свой день рождения. И не представляю даже, как они воспримут это, будут ли сильно шокированы, станут ли искать причину моей смерти. В любом случае, у меня есть Габриель, который умеет хорошо врать — он-то вполне сумеет выдумать мне какую-нибудь трагическую причину смерти и сообщить ее моим близким. Например, может сказать, будто я торопилась на встречу к друзьям в каком-нибудь захудалом кафе, и меня сбила машина, когда перебегала через дорогу, либо — я спасала
— Обычная кафешка? — фыркнула Карен. — Нет. Там подают невкусные закуски, Грейс. Нужно что-нибудь получше.
У меня больше не было вариантов, куда можно пойти повеселиться. Парни, которые увлеченно поедали мясо, решили вступить в нашу дискуссию, оторвавшись от жирных свиных ребрышек, наводивших на меня приступ тошноты.
— Вот именно! — воскликнул Райан, хлопнув в ладоши. — Восемнадцать лет! — он подцепил меня жирной от масла рукой и потер кулаком по моему затылку, когда я стала отмахиваться от него, визжа — а я только сегодня помыла голову. — Скай! СКАЙ! Ты меня слышишь?! — орал он мне в ухо, будто я была глухая.
Засмеявшись, я, наконец, высунулась из его медвежьих объятий и потерла голову, где недавно была его жирный кулак — придется опять мыть волосы. Брэндон закатил глаза, недовольно гоняя пакетик с сахаром по столу. Мы с ним так и нормально не поговорили, поэтому он злился на меня и на любого парня, который хотя бы смотрел в мою сторону. Ох, особенно он ненавидел Габриеля. Карен рассказывала, что наш неординарный друг, напившись до чертиков, однажды чуть ли не поехал в «Мо», чтобы «серьезно» поговорить с Габриелем. Его хватило на то, чтобы выйти из паба и с нецензурной бранью повалиться на асфальт, так и не дойдя до машины, а потом — с омерзительным храпом уснуть.
И вообще, я не давала ему повода поговорить со мной насчет наших трудных отношений (да и не только ему). Я редко отвечала на звонки друзей, так как была занята… сверхъестественными делами с Габриелем, а им объясняла причину того, что зачастую не брала трубку из-за неожиданного гриппа. Верили мне или нет — я на тот момент не знала. Но, похоже, Карен — вообще не думала, будто я заболела. Она пару раз пыталась проникнуть в мой дом через окно, а я ее всячески выпроваживала, твердя, насколько заразен мой вид гриппа. В качестве имитации того, что я не до конца поправилась, мне приходилось кашлять или шмыгать носом, чтобы друзья не заподозрили ничего странного. Сегодня я выбралась с ними в город лишь по одной причине — чтобы попрощаться. Да, звучит печально, но это так. Утром я крепко обняла папу и сказала, как сильно люблю, чем привела его в шок, теперь остались мои друзья.
— Что насчет парка аттракционов? — предложил Райан, подперев подбородок и с ожиданием посматривая на нас.
Я сделала вид, что не участвую во всем этом, закрывшись меню. Да и какой с этого будет толк? Все равно не смогу завтра никуда пойти по одной причине. Очень серьезной причине…
— Я думаю, это не лучшая идейка, — кинула Карен. — Тебя опять может стошнить, например, когда мы будем есть хот-доги или сахарную вату.
—Но мы же не будем все это есть на самих аттракционах! — прорычал Райан, явно не довольный сказанным Карен.
— Да тебя от одного вида американских горок рвет, Рай, что тут говорить? — прошипела подруга, и блондин что-то пробурчал себе под нос. — Итак, этот вариант в пролете, - решила она, затем резко забрала у меня меню, отчего я подпрыгнула на стуле. — Грейс! Не думай, что отделаешься от разговора, если якобы болеешь. — Карен указала на мой холодный виноградовый сок в пластмассовой баночке. — Я не поверю, что у тебя болит горло.
Райан кивнул и, посмотрев на Брэндона, который с безучастным видом катал по тарелки маленький помидор, поинтересовался: