Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
Москве, пока великий государь не воротится из-под Азова, и никуда
не ходи, ни в приказ, ни к боярам, а как царь воротится в
Москву, тогда подашь на гетмана челобитную в мои руки, а я
сам представлю ее великому государю и буду ходатайствовать об
оказании тебе милости. По какому боярскому обнадеживанию я.
и остался в Москве. Винюсь в том, что злоречил, наводил
изменническую потвору на гетмана и на мать его, говорил, будучи
пьяным без
и советника ни здесь в малороссийских городах, ни в Москве>.
Дело показалось важнее. Данило притягивал к нему
первейшего царского боярина. Данила подвергли пытке, взяли на
встряску, продержали полчаса в висячем положении. Он говорил то
же, что и перед пыткой, и только <поносил> себя самого за то, что понадеялся на слова, сказанные ему боярскими людьми, поехал в Москву и через то пришел <вот в какую муку!>.
Его спустили на землю, допрашивали, кто был ему
наставником и советником, и, ничего не допросившись, подняли опять
на дыбу; он, <вопия, криком великим>, твердил все одно и то же: <Я лаял по своему безумному обычаю, будучи пьян и без памяти, 508
ни от кого к тому не было у меня подущения и ни от кого о том
ни единого слова не слыхал>.
Судьи прекратили пытки и допросы и положили такой
приговор:
<Данилка Забела, от своей злости и безумия, наводя на
высокую честь гетманскую и на всечестную его матерь тяжкие по-
клепные потворы, хотел тут же и войсковые, и народные
малороссийские порядки развратить, а того ради такой безумный
лживец и зломысленный наветник за ту свою вину подлежит
смертной казни, имущество же его взять в войсковой скарб, ибо и
прежние гетманы так поступали с подобными>.
Не знаем, был ли пытан товарищ Данила Андрей Солонина, но его подвергли допросу, из которого видно, что он был родом
из Волыни, по смерти отца с матерью переехал в Козелец, служил
двенадцать лет у киевского полковника Солонины, потом три года
у генерального судьи Вуеховича и, наконец, у гетмана. Ему
отказали от службы на том основании, что у гетмана и без него
много челяди, и он уехал в польские владения; там увидал его
боярин Шереметев, пригласил в Москву, и жил он у него на
боярском иждивении, а когда боярин уехал в свои вотчины, то
пристал к Забеле. Денег гетманских он не крал.
И этого Андрея Солонину суд приговорил как соумышленника
к одинакой каре с Данилом Забелою.
Гетман, представляя в приказ приговор войскового суда, приложил к нему собственное милостивое смягчение наказания
Ничто
1700 году в январе гетман отправился в Москву по царскому
приглашению с 48 особами. В этот раз ему оказали прием, превосходивший ласковостью прежде бывшие приемы. Гетману
заявили признание за ним заслуг, оказанных в течение тринадцати
лет сряду, и важности его успешных действий ъ войне против
турецкого султана и крымского хана, в особенности же его
подвигов над Днепром, когда были покорены пять турецких городков
и взято множество пленных. За это за все государь возложил на
гетмана только что установленный орден св. Андрея
Первозванного. Мазепа был вторым, получившим этот орден, после
Головина. Сверх того, на отпуске пожаловали ему венгерский золотой
кафтан с алмазными запонками, подбитый соболями. Бывший в
Москве разом с гетманом генеральный писарь Кочубей получил
почетное звание стольника. Тогда же, по ходатайству гетмана, оказано было внимание хвастовскому полковнику Палею, главному в то время воскресителю козачества в Правобережной Украине: к нему отправили в подарок денег, сукон, камок, соболей, а на
полчан его 1000 ефимков. Но подьячему, который повез царские
подарки, приказано было передать их Палею секретно, чтобы не
509
дать повода полякам подозревать какого-нибудь против них под-
ущения, потому что поляки очень неблагосклонно относились к
восстановлению ненавистного для их памяти козачества во
владениях, на которые простирали свои виды. Гетман испросил у
царя отдать под его гетманский регимент город Новобогородск со
всеми жителями, исключая служилых царских людей, которых
положено было вывести в другие города. Гетман обещал
правительству принять для укрощения запорожских своевольств и
побегов украинских беглецов в запорожские степи меры, более
деятельные, чем были те, какие употреблялись прежде воеводами, управлявшими Новобогородском.
Но тогда же последовали распоряжения верховного
правительства, которые вообще не совсем нравились малороссиянам. В
последнее время в Малороссии распространилось селитренное
производство. По царскому указу предписывалось продавать селитру
не иначе,’как в казну. Цена на селитру была указана по два
рубля с полтиною за пуд. Но после заключения мира с Турцией
царский указ вдруг сбавил цену селитры на полтора рубля за
пуд на том основании, что селитренные майданы теперь не будут