Руины предателя
Шрифт:
Король взял второй и вынул его из ножен, неловко вытянув руку с прямым клинком.
— Это подойдет, — сказал Николас, покручивая меч в руках, демонстрируя умение и комфорт, которых не было у него с харишем.
Но внимание Сальвии было приковано к оружию в руке Беннета.
Она знала этот меч, знала простой, но элегантный дизайн рукояти и крестовины, знала, как он прижимается к ее ребрам в моменты кражи.
Беннет выглядел впечатленным.
— Прекрасный баланс для такого веса… — Он прервался, увидев ее. — Ты в порядке, Сальвия?
В ее ушах нарастал
— Где ты взял этот меч? — Прошептала она.
Николас посмотрел на них, потом на меч. Его глаза расширились.
Беннет протянул его ей.
— Ты узнаешь этот узор?
Рев стал оглушительным. Сальвия обхватила рукоять пальцами и взяла вес дрожащими руками. В последний раз она видела этот меч, когда Алекс держал его, упав с лошади в толпу кимисарцев.
— Откуда он у тебя? — Спросила она снова, уже громче.
Она слегка покачнулась, и Беннет протянул руку, готовый поймать ее.
— Кимисарцы, которых привезли с последним патрулем, несли это.
Даже со стрелой в груди Алекс не позволил бы им так просто уйти. Мысленно она видела, как мужчина прижимает Алекса ногой к груди, еще больше затрудняя его последние вдохи, ожидая, пока у него не останется ни сил, ни сопротивления, ни жизни.
Сальвия оторвала взгляд от меча, чтобы встретиться с обеспокоенным взглядом Беннета.
— Ты обещал мне все, что я захочу, если я приму твое предложение.
Его глаза расширились.
— Обещал.
Огонь эмоций внезапно угас в ней, словно она погрузилась в ледяную реку, оставив после себя пустую, хрупкую оболочку. Сальвия подняла клинок между ними, заставив его вздрогнуть.
— Мне нужна голова этого человека.
ГЛАВА 91
Охранники приближались. Быстро. С определенной целью.
Алекс повернул голову на соломенном поддоне. С момента последнего визита кольчужного человека прошло три приема пищи — это был единственный способ оценить ход времени, — и после того допроса его перевели в другую камеру, хотя он был слишком измучен, чтобы оценить это. Он смел надеяться, что этот человек с ним закончил. Шаги затихли за дверью, сквозь щели пробивался свет факела. Видимо, нет.
Дверь открылась, и он прищурился от яркого света, глаза слезились. Затем свет заслонил охранник, который нес ключи. Руки и ноги Алекса отцепили от стены и прикрепили друг к другу, и тогда он понял, что происходит. Его вели на казнь.
Адреналин хлынул в его вены, заставляя его проснуться и насторожиться. Хотя все болело, Алекс не думал, что что-то сломано, кроме, может быть, пары ребер. Он позволил охранникам подхватить его и вытащить за дверь, все время извиваясь и двигаясь, чтобы расслабить суставы и мышцы. Цепи на лодыжках мешали, но он преувеличивал их эффект, надеясь убаюкать охранников ложным чувством безопасности.
Без боя он не умрет.
— Куда вы меня ведете? — Потребовал Алекс у каждого охранника по очереди, используя это как предлог, чтобы оглядеться вокруг, имитируя дикий страх, который он заставлял себя не чувствовать. Никто не ответил, и этот страх грозил вырваться наружу, когда они повернули в сторону, ведущую, как он знал, наружу. На его голову накинули
Через минуту он почувствовал солнце на своей коже и на мгновение подумал, что умрет, так и не увидев его снова. Не увидев ее. Но солнечный свет означал, что он снаружи, а значит, это был лучший и, возможно, единственный шанс спастись. Он не хотел его упустить.
Алекс уперся ногами и врезался плечом в человека справа, затем крутанулся на месте, держа руки вместе и раскачивая болтающуюся цепь по кругу. Металл завибрировал на его запястьях, когда он ударил другого охранника, похоже, по голове. Алекс откинул капюшон и рефлекторно прикрыл глаза от яркого света. Он был снаружи и на свободной территории. У него был шанс.
Охранник бросился на него, и Алекс, распахнув руки, прыгнул, чтобы обхватить мужчину за шею и схватить в захват. Удерживая его в вертикальном положении, Алекс использовал рычаг, чтобы ударить прикованными ногами по другому охраннику, но тот упал, и Алекс был вынужден отпустить его. Он потянулся к рукояти меча, но когда потянул, лезвие было слишком изогнуто, чтобы выйти прямо из ножен. В ту же секунду оставшиеся охранники бросились на него. Он сражался изо всех сил, но их было слишком много.
Что-то надавило ему на шею, и зрение Алекса потемнело, а затем вспыхнуло красками, пока его разум боролся с чернотой, подкрадывающейся с краев. Он перестал бороться. Хуже смерти может быть только смерть без сознания.
Давление ослабло за секунду до того, как Алекс потерял бы сознание, и его голова взорвалась болью, когда кровь снова начала течь. Все его свежие травмы бросились в сознание, удваивая агонию.
— Сальвия, — Задыхался он, хотя сначала не мог вложить в свои слова много силы. — Сальвия Птицеловка. Мне нужно поговорить с Деморанкой, Сальвией Птицеловка.
Когда его голос стал громче, кто-то откинул его голову назад и зажал рот кляпом. Голова кружилась от боли, но он чувствовал странную благодарность за то, что ее имя — последнее, что он когда-либо сможет произнести.
ГЛАВА 92
Беннет наблюдал за ней со свойственным ему молчанием. Лани сразу же перешла на сторону Сальвии и теперь стояла, обняв ее за талию. Николас, однако, не переставал умолять ее подождать.
— Сальвия, ты не знаешь, почему у него был меч капитана. Может быть, он нашел его.
Сальвия сосредоточилась на направлении, с которого они ожидали появления человека.
— У него был пояс Алекса, Николас. Его пояс и кинжал. Он снял их с тела Алекса после того, как убил его, или когда тот умирал.
— Ты не знаешь этого!
— Я знаю, что я видела.
— Сальвия, это не ты. Послушай меня. — Он схватил ее за руку, и Сальвия стряхнула его.
Возникшая неподалеку суматоха не дала Николасу продолжить спор. Появилось несколько охранников, наполовину тащивших закованного в цепи человека с опущенной головой. Единственное, что было хорошо видно, это его грязные тюремные бриджи и щетина черных волос на голове.