Руины
Шрифт:
Он захотел показаться противникам и бросить вызов им, Мистре, их насмешливому, лживому и вероломному миру. Но такая бравада была бы неразумной. Лич не боялся быть уничтоженным, но он должен был выжить, чтобы обеспечить осуществление своих планов, и если все его противники сконцентрировались бы на нем, то могли бы и выиграть. Он не был настолько силен, насколько мог бы, если бы знал, что отправляется на битву. За несколько последних дней он израсходовал значительную часть своих заклинаний, содействуя Священной Работе, и не нашел времени для подготовки новых. Вызов адских драконов еще больше обессилил его.
Поэтому лучше скрыться в тенях.
Он зашептал, и волшебство понесло его команды в уши союзников, вынудив их повиноваться. Приказывая одному нападать, другому — отступать, концентрируя силы там, где можно нанести больше ущерба врагам, и уводя находящиеся под угрозой войска, он перегруппировал своих драконов клином. Он предположил, что так он будет иметь преимущество перед Тамарандом. Стоя незамеченным, он мог контролировать всю битву, что было невозможно для сражавшегося золотого. Вскоре его руководство начало приносить плоды, но он не видел причины останавливаться на этом. Хотя Саммастер не мог наносить удары молниями и другими боевыми заклинаниями, не выдавая себя, он имел большое количество более тонких чар в запасе. Магии, которая не оставляла бы красноречивых следов в воздухе.
Он достал мышиную лапку из кармана, прошептал заклинание, и переломил ее надвое. Огромный бронзовый заколебался в полете, словно у него сломались несколько костей. Смоляной спикировал, чтобы сжечь металлического дракона своим ослепительным ревущим дыханием.
Другие чары превратили молодого серебряного в безжизненный камень, и тот стал падать на землю. К несчастью, Нексус почуял опасность, переместился в пространстве и вовремя поймал щитового дракона, чтобы тот не разбился. Затем он развеял заклинание. Но, по крайней мере, в этот момент он был занят, и атаковал силы Саммастера.
Третье заклинание испортило чары медного дракона, и когда тот попытался наложить проклятие замедления на лавового дракона, летаргия овладела его собственными мыслями и телом. Лавовый дракон развернулся, отыскивая выгодную позицию для нападения, а медный тщетно пытался дать отпор.
Саммастер улыбнулся, но вдруг заметил воина-полуголема, спускающего тетиву. Ее древко глубоко воткнулось в крыло огромного дракона и плечо, в то самое место, которое надо поразить, чтобы ящер не мог летать. Лишившись возможности нормально махать крылом, воющий дракон старался безопасно спланировать на землю. Медный устремился вниз, чтобы перехватить его.
В подобных сражениях обычно разумно игнорировать простых стрелков и меченосцев как минимальную угрозу противной стороне. Но Саммастер не раз замечал, что атаки этого воина приносили значительный результат. Зачем позволять существовать помехе, когда ее легко устранить? Лич вгляделся в черную глубину неба, раскрашенного разноцветными полосами дыхания драконов и мистической энергии, подбирая подходящее средство.
Кружа вокруг своего постоянно изменявшегося противника, окутанного дымкой, и его иллюзорных двойников, Хаварлан прошептала заклинание, затем взмахнула крыльями и набросилась на дракона хаоса. Она надеялась, что внезапная атака захватит его врасплох, но тот развернул крылья и изменил направление. Его двойники сделали то же самое, в точности повторяя его движения.
Что
Она сомневалась, что ее дыхание надолго парализует выносливого дракона хаоса. Как показывал опыт Хаварлан, Госпожа Удача поощряла смелость и ум, однако редко была настолько щедра. Но нападение на мгновение сделало рептилию из другого мира беспомощной, и этого хватило для Когтя Правосудия, чтобы наброситься и погрузить когти в ее тело.
Они падали вместе, она рвала и кусала дракона хаоса, и как только к тому вернулась способность двигаться, он нанес ответный удар. Даже вкус его постоянно изменяющейся плоти и крови менялся у Хаварлан во рту, но почему-то всегда оставался отвратительным.
Ее когти задели бьющееся сердце, затем потеряли его снова, как будто постоянные трансформации дракона хаоса перемещали даже его внутренние органы. Она снова нащупала пульсирующую, жесткую массу, схватила ее когтями, и сжала с такой силой, что можно было бы разрушить дуб.
Это прикончило дракона хаоса. Она высвободилась из конвульсивного захвата полумертвого тела, оттолкнулась и раскрыла крылья как раз вовремя, чтобы избежать удара о землю.
Она скользнула над землей, а затем стала набирать высоту. Если бы она только что победила в одиночном бою, она бы ликующее зарычала. Но это было столкновением армий, и, насколько она могла видеть, победа ее стороны была вовсе не очевидной, а что действительно тревожило — она не могла сказать, почему.
Возможно человеческие волшебники, священники и воины знали, в чем дело, так как они не были в гуще сражения, как она. Она заметила их группу на земле, около огромного, оставшегося от произошедшей тысячелетия назад осады каменного тарана, и по спирали снизилась, чтобы приземлиться около них.
— Что-то не так, — сказала она. — У врага снова преимущество, и я не понимаю, почему.
— Саммастер, — прошептал Бримстоун. Она повернулась, обнаружив, что вампир позади ее. Кровь запеклась на его челюстях: похоже, он пил ее, так как его раны закрывались и зарубцовывались.
— Что Саммастер? — спросил Уилл. Его бригантину покрывала кровь, к счастью не его собственная, в руке лежала праща.
— Он здесь, — ответил вампир, — направляет войска и иногда колдует. Я уверен в этом.
— Неужели он так хорошо спрятался, — спросила Хаварлан, — что даже драконы не смогут найти его?
Уилл усмехнулся.
— Без обид, леди, но я даже не лич, а тоже могу сделать это при необходимости.
— Если он здесь, — сказала Хаварлан, — то мы должны найти его и напасть.
— И предпринять что-нибудь еще, — пропыхтел Павел. Он успел потерять свой шлем, а его мокрые от пота светлые волосы налипли на лоб. — Кто-то из нас должен войти в цитадель, найти сердце бешенства, и разрушить его, пока остальные не будут давать Саммастеру и его драконам пуститься в погоню… Я предлагаю, что пойдем мы, 'маленький народ', потому что вы, металлические, сражаетесь лучше нас, а также потому, что я не удивлюсь, если древние эльфы построили это место так, чтобы помешать перемещаться внутри драконам.