Рука доктора Фу Манчи
Шрифт:
— Где мы? — пробормотал я. — Где?..
— Если я не ошибаюсь, — ответил мой перемазанный грязью коллега, — а я едва ли ошибаюсь, поскольку на прошлой неделе приезжал в этот район по вызову, мы находимся где-то у западной границы Вондсвортской пустоши!
Он замолчал, потом я услышал сдавленные восклицания и звон монет и, как в тумане, увидел сэра Бэлдвина с парусиновой сумкой, полной денег, в руках.
— Святой Боже! — произнес он. — Я сошел с ума… или я действительно провел ту операцию?.. Неужели это мой гонорар?..
Я залился истерическим смехом и сунул озябшие руки в карманы промокшего пальто.
— Разрази меня гром! — бормотал Фрэзер. — Значит, я все-таки не сошел с ума!
Это была карта — червонная дама!
ГЛАВА XIX
«ЗАГАЗИГ»
Полных две недели прошло, прежде чем настойчивые усилия Найланда Смита увенчались хоть каким-то успехом. На какое-то мгновение завеса тайн, окружавшая Си Фана, приподнялась, и мы успели мельком увидеть работу отлаженного механизма этой организации. Лучше всего начать рассказ о происшествиях, связанных с некой тайнописью с того самого момента, когда я склонился над телом, распростертым на столе в кабинете инспектора в Управлении речной полиции. Это был человек, похожий на матроса-индийца, одетый в мешковатый дешевый голубой костюм — мокрый, грязный и прилипший к телу. Влажные пряди черных волос прилипли ко лбу покойного, и лицо его, прежде имевшее выражение злобное и хитрое, в смерти приобрело другое, более страшное.
Смерть этого человека наступила в результате удушения — об этом, кроме всего прочего, свидетельствовали и следы пальцев на шее, и вывалившийся изо рта язык, и жутко вылезающие из орбит мертвые глаза.
— Его нашли меж свай старой пристани на задворках Лавки Радости? — отрывисто спросил Смит, поворачиваясь к дежурному полицейскому офицеру.
— Совершенно верно, — подтвердил тот. — Приливом тело подняло прямо под поперечную балку.
— Когда это случилось?
— Во время максимального прилива прошлой ночью. Ньюсон, вернувшийся с десятичасовым катером, заметил блеск ножа в лунном луче.
Упомянутый инспектором нож с длинным кривым лезвием относился к тому виду холодного оружия, с которым мне приходилось сталкиваться в прошлом самым неприятным образом. Мертвый человек продолжал сжимать рукоять ножа в правой руке, и сейчас лезвие лежало на его груди. Как зачарованный смотрел я на это таинственное и трагичное приношение старой Темзы.
Подняв взгляд, я встретился с пристальными серыми глазами Найланда Смита.
— Вы видите метку, Петри? — резко спросил он. Я кивнул. Покойный был бирманским разбойником!
— И какие выводы делаете вы из всего этого? — медленно спросил я.
— В настоящий момент, — ответил Смит, — я затрудняюсь делать какие-либо выводы. Вы подтвердили заключение медицинского эксперта о том, что этот человек — безусловно, бирманский бандит-дакойт — не утонул, но умер от удушения. Из показаний полицейских следует, что встреча, в результате которой тело жертвы было сброшено в реку, имела место на старой пристани. А, как нам известно, заведение, в недавнем прошлом служившее убежищем Си Фана, то есть доктора Фу Манчи, примыкает к упомянутой пристани. Я склонен полагать, что это, — он кивнул в сторону жуткого и зловещего тела на столе, — слуга, приговоренный
Я зябко содрогнулся. Хоть я и был знаком с методами работы страшного китайца, с его жестоким пренебрежением к человеческим страданиям, человеческим жизням и человеческим законам, в моем сознании — сознании современного простого практикующего врача из средних слоев общества — не укладывалась мысль о том, что желтые дьяволы с Дальнего Востока бесчинствуют в самом сердце Лондона.
До сих пор я иногда начинал сомневаться в реальности происходящего и сейчас подумал о китайском докторе и окружающих его жестоких убийцах с каким-то недоверием, почти невероятным для человека, который общался не только со слугами Фу Манчи, но и непосредственно с ним самим. К действительности вернула меня мысль о Карамани, прекрасной девушке, чья любовь принесла мне бесконечную печаль, а саму ее вновь привела в руки этого таинственного безжалостного существа.
Мысли о возлюбленной оказалось достаточно. Все фантазии мои улетучились без следа, и я ясно осознал: мертвый разбойник с зажатым в руке кривым ножом; Желтая Погибель, нависшая над Лондоном, над Англией, над всем цивилизованным миром; разбивающее мне сердце отсутствие Карамани, — все это является реальностью, истиной и частью моей жизни.
Найланд Смит стоял, глядя в пустоту отсутствующим взглядом, и задумчиво дергал себя за мочку левого уха.
— Пойдемте! — внезапно сказал он. — Здесь мы больше ничего не узнаем. Ключ к тайне нужно искать в другом месте.
Когда мы покинули Управление речной полиции и направились к ожидающему нас автомобилю, мне бросилась в глаза глубокая задумчивость друга. В машине он вытащил из кармана дневную газету и спросил инспектора:
— Вы видели это, Веймаут?
Длинным нервным пальцем он указал на абзац под рубрикой «Личные объявления». Веймаут поднес газету близко к глазам и прищурился, пытаясь разобрать написанное в неверном свете пасмурного утра.
— Такие вещи не входят в мою компетенцию, мистер Смит, — ответил он. — Но, несомненно, в соответствующем отделе Скотланд-Ярда уже видели это.
— Я знаю, что видели! — резко сказал Смит. — Но прочитать наверняка не смогли.
Веймаут удивленно взглянул на моего друга.
— Пожалуй. Значит, вас заинтересовало это объявление?
— Чрезвычайно! А у вас есть какие-нибудь предположения или соображения по этому поводу?
Пододвинувшись поближе к Веймауту, я тоже склонился над газетой и прочитал следующее:
ЗАГАЗИГ —
З, — а г — а-з; — И-г, з, — а, — г — а, з; -
И; — г: — з а г А з; и-: г; — З, — а; — г а з и; -
Г; — з, а г-: а — з И; — г: — з — а г; — а-: З-, и г;
з, а г, — а: з, и-: г
— Но это же явная абракадабра! Всего лишь чья-то глупая шутка! Объявление состоит из слова «Загазиг», повторенного шесть или семь раз. Оно не может иметь никакого смысла!
— Вы так полагаете? — резко спросил Смит.
— Во всяком случае, какое отношение может иметь этот Загазиг к Фу Манчи или к нам с вами?