Рука Фатимы
Шрифт:
– Мне очень жаль, Беатриче. Правда, сожалею, но… – Маффео вздохнул и беспомощно пожал плечами. – Я был очень занят. Джинким попросил сделать для него работу, не терпящую отлагательств.
Переведя дух, она облокотилась на комод с выдвижными ящичками. Постепенно гнев ее смягчился.
– Я тоже сожалею. – Она откинула со лба прядь. – У меня нет никакого права так разговаривать с тобой. Я здесь гостья и должна быть благодарна тебе за это. И я благодарна. Если бы вы не подобрали меня там, меня давно бы не было в живых. Замерзла
– Ты имеешь в виду Джинкима? – улыбнулся Маффео. – Тебе не стоит его бояться. Он очень умный и боголюбивый человек и никогда не убил бы безвинного.
Беатриче засмеялась.
– Неужели? А у меня сложилось совсем другое мнение, когда я оказалась с ним недавно лицом к лицу.
Маффео опустил смущенный взгляд.
– Да, я слышал эту досадную историю, Джинким мне все рассказал. И все-таки прошу тебя – будь осмотрительна. Завтра в Шангду ожидают возвращения великого хана. Это событие делает Джинкима особенно недоверчивым ко всем чужестранцам. Он подозревает заговор против своего брата.
Маффео тяжело вздохнул, внезапно как-то постарев. Потом добавил:
– Очень хотел бы считать, что Джинким чересчур подозрителен, но, к сожалению, он прав. Всемогущий владыка собрал вокруг себя не только послушных и верных людей, но и строптивых недругов. Хубилай не просто могущественный правитель – он владыка мира. У него хватает врагов. И многие из них скрывают свое истинное лицо под маской послушных верноподданных.
И он сел на стул, показав жестом, чтобы Беатриче села на другой.
– Мне надо с тобой кое-что обсудить. Великий хан прибудет завтра в Шангду. Он собирает у себя весь свой двор. Пригласит и тебя в том числе. Церемониал встречи хана очень сложен, но во избежание неприятностей должен строго соблюдаться. Расскажу, что ты должна знать, чтобы не вызвать недовольства хана и подозрений со стороны его стражи.
Она только вздохнула; предстоящее событие ее даже развеселит, внесет разнообразие в ее скучную, тусклую жизнь. Послушно села рядом с Маффео с намерением внимательно выслушать его наставления.
VII
На следующий день произошел случай, сильно поразивший воображение Беатриче. Когда она заканчивала завтрак, допивая чай, в комнате появились четверо слуг, волоча огромную кадку с горячей водой – от нее шел пар.
За ними следовали две молодые девушки. Одна несла два тяжелых с виду кувшина, у второй в руках был огромный ворох разного платья. Позади семенила Минг, отдавая команды. Наконец она указала на свободное место, куда слуги установили кадку. Четверо мужчин, кланяясь, удалились. В комнате остались только две девушки и Минг.
– Доброе утро! – приветствовала их всех Беатриче, ошарашенная этим спектаклем. Даже дерзкое поведение Минг не разозлило ее, как обычно. – Что все это означает?
– Тебе надо помыться.
– Сама вижу, – спокойно, сдержанно
– Приезжает хан. – Минг выразительно посмотрела на нее, словно об этом давно было объявлено в газетах. – Сегодня вечером аудиенция, даже ты приглашена туда. Только… – и с легким презрением оглядела ее, – в таком виде ты не можешь показаться на глаза хану.
Беатриче прикусила язык. «Только молчи, не произноси ни слова!» – уговаривала она себя. Нехорошо начинать день со ссоры – чувствовала, что вот-вот сорвется. Пусть Минг думает, что ее высокомерия не замечают.
Старая китаянка что-то коротко приказала одной из девушек. Та налила из кувшина воду в кадку, служившую ванной.
Беатриче втайне надеялась, что вода не слишком горячая… Однако из кадки валили густые клубы пара – какого-то садиста угораздило наполнить ее кипятком. Минг подала девушке знак, проверила рукой температуру воды и одобрительно кивнула.
– Хорошо. А теперь раздевайся. – И стала помогать.
Но не успела она отложить в сторону ночную рубашку, как раздались дикие вопли.
– Боже милостивый! – в ужасе вскрикнула Беатриче. – Что это?!
И больше не произнесла ни звука – слова застряли в горле, когда она увидела, что произошло. Другая девушка в это время стояла у камина и разгребала угли. Один уголек, по-видимому, вылетел из очага и попал на ее тонкое платье – оно мгновенно вспыхнуло. Девушка, визжа во все горло от страха и боли, бросилась наземь и стала в отчаянии кататься по полу.
– Одеяла! – закричала Беатриче, через секунду взяв себя в руки. – Несите одеяла – затушить огонь!
Она оттолкнула Минг – та стояла как истукан и бесстрастно наблюдала за происходящим. Беатриче сорвала одеяла с кровати и принялась стегать ими девушку. Через некоторое время ей удалось погасить пламя. Несчастная продолжала кататься по полу, свернувшись в комок, как эмбрион, и уже только тихо причитала. Наконец-то Беатриче поняла – все это время борется с огнем одна… Ни Минг, ни другая девушка не шевельнули и пальцем. Но как только опасность миновала, старуха набросилась на бедняжку и стала трясти ее.
– Ах ты, дурища! – бранила она ее.
А та пыталась спрятать голову под мышку, боясь, что ее сейчас начнут бить…
– Следи в оба, когда возишься с огнем! Мы все могли сгореть!
Беатриче стиснула зубы – потом поговорит с Минг, наедине. Сейчас надо позаботиться о пострадавшей. Довольно грубо оттеснила она старуху в сторону, опустилась на колени перед девушкой и, едва прикоснувшись к ее плечу, осторожно перевернула на спину. Ей от силы пятнадцать… Слезы катятся по щекам, дрожит всем телом, тихо и жалобно подвывая, как раненый зверек, и то и дело всхлипывая… Беатриче нежно погладила ее по черным шелковистым волосам, попробовала успокоить.