Рука нашего парня
Шрифт:
Марго ничего больше не сказала.
– А ты на кого учиться-то собралась? – после недолгого молчания спросила Оксана. – На психолога или какое-нибудь МВД?
– Пед.
– Что? – то ли не расслышала, то ли удивилась Оксана.
Лиле пришлось повторить. А потом и объяснить что это. Её слегка удивило то, что Оксана не знает, что "Педом" называют педагогический.
– Боже мой, ты слишком умная, – с лёгкой насмешкой протянула Марго и почему-то оглянулась на Оксану.
А Лиле стало противоестественно стыдно за себя. Но глаза Амира улыбались, и это успокоило… до того момента,
Он не кричал. Вернулся целым и невредимым. И прежде чем Марго открыла рот для расспросов, сам всё рассказал:
– Меня бить даже не пытались. Угрожали жизнью сестры, но сначала тем, что сделают с вами, если не соглашусь сотрудничать. Да, меня хотят отправить зарабатывать в той же индустрии. Девчат, дела реально плохи. Эти парни знают толк в пытках. Есть только один выход – согласиться и сбежать где-нибудь по дороге к клиентуре. Но есть проблема. Всё в любой момент может сорваться, и я не смогу узнать, как справилась каждая из вас.
– Амир, ты нам не брат, чтобы заботиться о всех нас, – вдруг заговорила Эльвира. – Мы чужие друг другу люди, понял? Думай о себе. Только о себе.
– Если я буду думать о себе, то мы здесь останемся, потому что для меня даже для вида соглашаться неприемлемо.
– Ты гордый? – с интересом спросила Марго. – Или думаешь, что никогда не отмоешься?
– Религия запрещает? – предположила Оксана.
– Воспитание, – твёрдо сказал Амир.
Все некоторое время молчали. О чём бы ни думали в это время девчонки, Амир сел на своё обычное место неподалёку от окошка продолжил говорить по существу:
– Нам грозят конкретным типом пыток, и если я хоть немного понимаю в анатомии, такие штуки приводят к смерти и большому количеству уборки для любого маньяка… Да и потом, для таких пыток тут ничего не предусмотрено. Это просто дом, в котором живут… уроды с оружием. Убивать нас они не собираются. Мы очень дорогостоящие рабы. Значит, таким образом пытать не будут и отстреливать… тоже нет.
– И что ты предлагаешь? – вдруг спросила Оксана, и Лиле вдруг подумалось, что она самая старшая из них, хотя возраста своего не называла.
Она гораздо старше всех.
– Ещё пока ничего. Но с каждым днём над нами будут измываться всё сильнее. Над вами. Нам не позволят выйти отсюда… несогласными на… сотрудничество. Мы либо будем сидеть здесь очень и очень долго, либо они придумают, каким образом ещё можно отбить нашу цену.
Марго ругнулась.
– Ну раз ты ничего не предлагаешь, то предложу я, – сказала она Амиру. – Соглашайся.
– Ну да, конечно, – с иронией кивнул он, смерив Марго напряжённым взглядом.
– А в чём проблема? Кроме твоего воспитания, конечно.
– Есть кое-какая вероятность, на которой…
– …Всё сорвётся? – договорила Лиля. – Я, кажется, поняла о чём речь. О том, чтобы доказать согласие, верно?
Она поёжилась. Амир кивнул.
– Меня бесит, что ты называешь это сотрудничеством!.. – вдруг вспылила Эльвира. – Это не сотрудничество!..
– Успокойся, Эльвир, – ласково сказал ей Амир. – Мы больше так не будем говорить. Хотя, конечно, говорить тут уже и не о чем. Чем дольше тянем с решением, тем хуже. Вот и всё. Мне не нравится,
– Вообще-то… – прорезался голос из глубины тела Лили. – Мне говорили что-то вроде того. Предупреждали, что с тобой сделают что-то противоестественное, но я не всё поняла. Вернее, поняла очень мало. Извини, кажется, у меня был шок… или мне было слишком страшно, так что я абсолютно никаких выводов сделать не могу. Даже общий смысл их слов не могу вспомнить.
Амир посмотрел на неё долгим серьёзным взглядом, от которого у Лили почему-то сердце словно бы повисло на тонкой ниточке. Он не стал ни вздыхать, ни сокрушаться. Только продолжал смотреть на неё так, будто бы она была захватывающим клипом с постоянно меняющимися яркими картинками. Словно она такова, что в ней есть что разглядывать так долго.
И снова, как вот уже несколько раз, Лиле почудилось, что они тут только вдвоём. И только они двое имеют значение. Но не для уродов наверху, а… вот… друг для друга.
– Так это всё меняет, нет? – вдруг режуще-громко подала голос Оксана. – Амир если и дороже нас, то не сильно. Нас не грохнут из-за его несогласия, так? Ну всё, договорились.
– А что делать-то?
Эльвира, сказав так, развернулась ко всем спиной и подошла к стене. Поразглядывала её и вернулась к центру подвала, где сгрудились девчонки, стараясь не пропустить того, что скажет Амир, но и не подходить слишком близко. Лиля их понимала. Она и сама боялась подходить к Амиру. Они все давно не мылись и воняли, их запахи могут показаться ему тошнотворными. Только Марго плевать. Она подсаживается к нему ближе так, будто боями получила такое право, и это её королевское место, трон.
Забота? Нет, Амир думает о них как-то иначе, не так, как девчонки думают о нём. Для них он красивый парень, а они ему как сестрёнки, которых надо защищать. Он – чудо.
Сердце Лили болезненно сжалось.
"Я ему тоже как сестрёнка?"
– А что ты можешь сделать? – наконец спросила Оксана, так отвечая на вопрос Эльвиры, риторический или нет. Слова Оксаны были брошены почти с вызовом. Они как будто провоцировали и затыкали одновременно.
Потому что нет, ничего не может сделать никто из них. Ничего такого, что бы по лёгкому пути, без потерь вернуло бы их всех по домам.
– Интересно, рак кожи был бы менее страшным, чем это всё? – вдруг подняла голову София.
– У тебя что, рак кожи? – как-то не слишком умно отреагировала Оксана.
– Нет, просто на ум пришло.
– Понятно. Ты… как бы… помолчи, Соф. Тут Эльвире может какая-нибудь интересная мыслишка прийти.
– Нет и не будет интересных мыслишек, – опять сходив до стены и вернувшись, сказала Эльвира. – Мы собираем информацию и анализируем.
– Скоро будет поздно собирать информацию, – мрачно проговорил Амир. – Надо действовать.