Рука, сердце и кошелек
Шрифт:
– Кого?
– У-шуя! Это тоже самое, что фэн-шуй, только наоборот.
Наоборот? То есть если фэн-шуй должен наладить потоки благоприятной энергии в доме и преградить путь отрицательным силам, то у-шуй… У-шуй, значит, должен как раз разрушить все положительное, что уже имелось, и дать полный ход в дом злым силам?
Честное слово, именно так, глядя по сторонам, подруги и подумали.
– И вот я в благодарность за то, что вы для меня сделали, – услышали они слова Сергея, – решил поменять
В общем, из объяснительной речи Сергея подруги поняли, что, получив знания в теории, он решил применить их на практике. Ну, а так как практиковаться у себя дома Сергею что-то не хотелось, то он решил потренироваться на доме подруг.
Разгром, учиненный в нем Сергеем, не поддавался описанию словами. А разбитое зеркало нельзя было теперь уже склеить никакими силами.
– Но зачем? – простонала Леся. – Зачем ты все это затеял?
– Ты нас об этом спросил?
– Это был сюрприз для вас, – надулся Сергей. – Что? Плохо?
– Не то слово!
– Вечно вы, женщины, всем недовольны. Не делаешь для вас – плохо. Делаешь – опять плохо! На вас не угодишь!
И страшно разобиженный в своих лучших чувствах мужчина гордо покинул гостиную, в которой они находились. Верней, попытался это сделать. Разъяренная Кира подскочила к нему и рявкнула:
– Стоять! Сначала убери тут все, а потом можешь обижаться хоть до скончания века!
– Грубая ты, Кира, – вздохнул в ответ Серега. – Поэтому и мужика себе найти никак не можешь. Вот моя Лесенька, она совсем другая. Стоит, даже не пикнет. Учись у нее! Бери пример!
Услышав это, Леся тоже отмерла и встала рядом с подругой.
– Сережа, тут надо все убрать! – как можно строже произнесла она.
Но и это не помогло.
– Не буду убирать! Тут работы на целую ночь. А я и так устал. С самого утра ваши шкафы двигаю. Упарился. Рассчитывал на вкусный ужин и благодарность, а вы вон какие! Неблагодарные!
Сергей выглядел страшно обиженным. Но подругам было плевать на его чувства. Они-то после целого трудового дня надеялись принять дома ванну и завалиться в кровати. А теперь им предстоит еще разгребать то, что наворотил Сергей за целый день. А потом еще и кормить неумеху вкусным ужином!
– Хрена тебе горького, а не ужин! – вырвалось у Киры.
– Ах, вы еще и ругаться! Все! Я ухожу!
И ушел! В самом деле, ушел и оставил подруг наедине с учиненным им разгромом. И что было делать девушкам? Ужинать и ложиться спать в таком беспорядке они не могли, и поэтому волей-неволей им пришлось убираться.
Это оказалось сложней, чем они представляли. И подруги преисполнились самых мстительных мыслей насчет Сергея.
– Если вернется, я его придушу! – говорила Кира.
– Если останутся силы, – добавляла благоразумная Леся.
Но тут раздался
– Если это Сергей, то для него же лучше, если он явился хотя бы с горячей пиццей!
Но за дверью обнаружился совсем не Сергей с пиццей. Это был Барклаев, а в руках у него была глубокая миска с чем-то одуряющее вкусно пахнущим. Вот только сам Барклаев выглядел неважно. Какой-то он был весь бледный и помятый. Тем не менее подруг он приветствовал дружелюбной улыбкой и сказал, протягивая миску:
– Это вам!
– Спасибо, а что это?
– Посылка от тети Наташи. Как обычно, пирожки. И еще тут творожок для Леси.
– Творожок?
Леся была изумлена. Если что и было в ее меню нелюбимым блюдом, то именно творог. Его Леся переносила лишь соленым, с добавлением свежей зелени и мелко рубленных молодых стрелок чеснока.
– Ну да, верно, – смутился Барклаев. – Творожок-то он с утра был. А к вечеру тетя Наташа из него сырников наделала. Вот они, кушайте, девчонки. Вкусные. Я сам пяток умял, прежде чем тетя Наташа их у меня отняла и к вам послала.
После этого Барклаев вошел в дом и огляделся по сторонам.
– А что это у вас тут? Разгром – не разгром, переезжаете, может?
– Нет. Затеяли перестановку, но вот несколько переоценили свои силы.
– Так я вам помогу! – оживился Барклаев. – Тягать шкафы – это как раз ко мне! Мне мать с сестрами всегда это дело поручали. Я это даже люблю. Вы мне только говорите, что двигать? И куда?
Вот это дело! Вот это подруги понимали и полностью одобряли. Говорить, что и куда двигать, это они могут.
Но все же добрая Леся участливо поинтересовалась у Барклаева:
– А ты умеешь? Потому что, извини, но выглядишь ты как-то неважно.
– Ничего. Сейчас мне уже полегчало. Вот утром да, нехорошо было. Да и днем тоже. Но к вечеру отошел.
– А что с тобой было?
– Ты заболел?
– Вроде бы вчера ты выглядел совершенно здоровым.
– Ну, не могу я пить столько, сколько этот старикан! – горестно взвыл Барклаев, хватаясь за голову. – Я и половины его дозы не осилил. А утром на ноги встать не мог, а он огурчиком по дому носился.
– Так вы с Тараканом вчера всю ночь пили?
– Не пили, а знакомились, – строго произнес Барклаев. – Это, девчонки, две совершенно разные вещи. Но вам, женщинам, конечно, этого не понять.
Подруги хотели на него обидеться за эту реплику, но вовремя вспомнили, что Барклаев еще для них шкафы двигать будет, и вовремя прикусили свои язычки. С помощью Барклаева, который активно потел и старался, им удалось передвинуть почти всю мебель на свои прежние места. Треснувшее зеркало Барклаев также вытащил из рамы, озабоченно покачав головой: