Рука, сердце и кошелек
Шрифт:
Рыженькая Лиза смущенно замолчала. А Верочка продолжала:
– Бар, куда Танька устроилась танцовщицей, назывался «Голубой Мотылек».
– Странное название.
– Уж какое есть! – огрызнулась Верочка на подруг. – Да и сама Танька там недолго проработала. Пять дней всего. А потом сказала, что деньги у нее в кармане. И еще сказала, что как только передаст «ее» папику, деньги тут же поступят ей на счет.
– Передаст «ее»? Кого «ее»?
– Не знаю, – пожала плечами Верочка. – Она мне этого не сказала. Сказала «ее», и все!
– Но что это
– Мне кажется, Танька раздобыла ее, эту вещь, там, в этом баре, где работала. Не случайно ведь папик отправил ее на работу именно в этот бар, а не какой-нибудь другой.
Подруги слушали и мотали себе на ус. Значит, убитая девушка незадолго до своей смерти устроилась по требованию какого-то мужчины в бар «Голубой Мотылек». И даже получила за это деньги. Но зачем она это сделала? И что требовалось ее клиенту в этом баре?
Похоже, у подруг нежданно-негаданно появилось новое направление в их расследовании. Бар «Голубой Мотылек», что бы ни означало это название, ждал их в гости.
Глава 14
Заведение с таким названием располагалось на улице Таврической, в полуподвальном помещении старинного дома. Сам дом был жилым. А вот в нижнем его ярусе обитал бар «Голубой Мотылек».
Внешне он выглядел вполне прилично. За симпатичными, накрытыми голубыми скатертями столиками сидели детишки со своими родителями и уминали разноцветные, залитые сиропом шарики мороженого. Их мамы жеманно пили кофе из маленьких чашечек, а папы с важным видом потягивали коньяк или пиво.
Улица Таврическая находилась в двух шагах от Таврического сада – излюбленного да и единственного места для гуляний жителей этой части старого Питера и, конечно, всех приезжих и туристов. Истомившись от блужданий по раскаленным каменным джунглям, люди шли в сад – этот зеленый оазис с красивыми старинными прудами и протоками. Они подолгу гуляли там. Ну а нагулявшись и проголодавшись, заворачивали в кафе, чтобы немного отдохнуть и перекусить.
О том, что в вечернее и ночное время этот бар переквалифицируется в заведение совсем другого порядка, говорила лишь сцена в глубине помещения и шест на ней. Еще тут стояло белое с голубыми разводами пианино, что подразумевало живую музыку и тапера за ним.
– Симпатично у вас, – сказала Кира, когда к ним подошла миловидная девушка в белом передничке и кокетливой юбочке.
Излишне говорить, что юбочка у нее тоже была прелестного голубого цвета.
– А вы знаете Таню? Мы ее знакомые.
– Таню? Какую еще Таню? – совсем не любезно откликнулась девушка. – Новую уборщицу?
– Нет, наша Таня танцует у шеста.
– Моя смена с десяти до восьми, – с достоинством отозвалась девушка. – Кто в ночную тут трудится, я не знаю. Что заказывать будете?
Кафе в дневное время специализировалось на десертах и кофе, поэтому «сыщицы» не стали мудрствовать и заказали шоколадное печенье и чай.
– Но неужели вы никогда не сталкиваетесь с теми, кто работает ночью?
– Я – нет.
– А что тут по ночам делается?
– Не знаю, –
– И все?
– А что еще? Все. Бывают тут, правда, преимущественно мужчины.
Ну, это и ясно, стриптиз-бар, который работал тут по ночам, должен был привлекать в первую очередь именно мужчин. Немного на свете найдется женщин, готовых платить за то, что они и так могут получить совершенно даром. Женщины, как известно, куда хозяйственней мужчин, и если могут не платить, то обязательно воспользуются предоставленной им льготой.
Но было также ясно, что официантка «сыщицам» совсем не подмога. Она знала о том, что делается в ночное время в баре, лишь в самых общих чертах.
– А кто из тех, кто работает в дневную смену, сталкивается с теми, кто работает в ночную смену?
И, видя, что девица не торопится им отвечать, наоборот, разговор начал тяготить ее, Кира поспешно произнесла:
– Мы расплатимся с вами сразу же.
И положила купюру, которая вдвое превышала стоимость заказа.
– Это все вам. Спасибо.
Получив солидные чаевые, официантка моментально повеселела и сказала:
– Единственная, кто тут работает дольше всех, частенько сутками пашет – это наша уборщица тетя Паша. Правда, недавно ей в помощь Таньку наняли. Ну, тетя Паша сразу же и не вышла на работу в свою смену. Пошли, говорит, они все подальше, я тоже не железная, чтобы месяцами без роздыху пахать, пусть новенькая за меня денек-другой обе смены попашет. Так что сегодня снова Танькина смена. Я вам про нее говорила.
– А можно нам с ней поговорить?
– Нет.
– Мы вам мало заплатили? – огорчилась Кира.
– Нет, нормально. Просто Танька сегодня на смену не вышла. Да и вчера ее не было. Вредничает, должно быть, за то, что тетя Паша ее сначала два дня кряду заставила пропахать обе смены. Так что вчера тетя Паша за Таньку работала. И сегодня, наверное, придет. Полы и сортиры кому-то мыть все равно надо.
– А когда? Когда придет тетя Паша?
– Вчера тетя Паша, говорят, отсюда в два ночи уползла. Живет она в соседнем доме. Но раньше часа-двух все равно в бар не явится. Ведь если Таньки не будет и сегодня, то тете Паше снова работать за нее всю смену!
– А кто говорит?
– А?
– Кто говорит, что тетя Паша ушла в два ночи?
– Так наш охранник.
– Выходит, он тоже сутками работает?
– Ну да. Только он уже сменился. И живет он в Красном Селе. Хотите к нему поехать, могу в отделе кадров для вас найти его адрес. Но это будет стоить еще столько же!
Нет, спасибо. Так далеко подругам ехать совсем не хотелось. Ни за деньги, ни бесплатно.
– Мы лучше подождем эту вашу тетю Пашу.
– Как желаете, – не стала спорить разочарованная официантка. – Только ведь тетя Паша и в пять часов может подрулить. Основная грязь начинается именно вечером. Днем-то тут народу немного. И посуды после них тоже. Разве что туалеты протереть. Ну и унитазы почистить.