Рука судьбы
Шрифт:
«Коллеги, поздравляю!» – радужным тоном отозвался консультант и, крепко пожимая руку ничего не понимающему Сергею, радостно добавил – «Генерал, предлагаю короткий пятнадцатиминутный перерыв, чтобы коллеги смогли наконец-то поздравить наших героев!».
Генерал утвердительно кивнул.
Свидетель
(27.06.2011, Москва, 13–00)
После краткого, но искреннего и весьма душевного поздравления коллегами по управлению героев утреннего происшествия, рисковавших собственными жизнями ради спасения Девятова, следственная группа вернулась к делу…
«Коллеги, полагаю, что нет нужды напоминать Вам о том, что Девятов не в курсе того,
«Да, безусловно» – понимающе кивнула Людмила и добавила – «Мы ведь и не собираемся ему об этом говорить? В противном случае, вполне вероятно, он может дать заведомо ложные показания с целью выгородить настоящего преступника».
«Это вполне возможно» – ответил консультант, уверенной походкой, направляясь к кофе машине – «Впрочем, у нас не так много времени – рано или поздно он всё узнает даже без нашего участия. Предлагаю начать с краткого анализа содержания открытого письма, а затем перейти к опросу свидетеля. Виталий, ознакомьте нас с подробностями».
Виталий прокашлялся и начал рассказ – «Вчера около 20–00 по московскому времени в Интернете появилось открытое письмо с детальным описанием произошедшего. Сомнений в аутентичности письма нет. Анализ данных, имевшихся в Интернете и других источниках, по состоянию на указанное время показал, что информация, озвученная в письме, не могла быть получена из открытых источников. Таким образом, написать данное письмо мог только исполнитель теракта» и далее, слегка закашлявшись, указывая рукой на кипу бумаг, добавил – «Коллеги, распечатки оригинального письма лежат на столе, прошу, разбирайте. Компьютер или точку, через которую в Интернет было выложено содержимое письма, пока найти не удалось. Ранее мы полагали, что источником информации был один из серверов в Новосибирске, но, как выяснилось, это был не первоисточник».
«Людмила, если не сложно – прочтите, пожалуйста, письмо вслух» – мягко попросил консультант, наливая себе кофе, и с улыбкой добавил – «Многие из нас лучше воспринимают информацию на слух… приказы, там, указания – привычка одним словом».
Людмила кивнула и, взяв в руки документ, уверенным голосом прочитала его основную содержательную часть. Открытое письмо гласило следующее.
«Уважаемые сограждане!
Многих из Вас сегодня интересуют вопросы о том, что произошло, как такое могли допустить власти, с чего всё началось, зачем это было необходимо и почему это произошло именно в Москве и может ли это, в конце концов, повториться. И Вы, такие же граждане своей страны, как и я, имеете полное право получить ответы на эти законные вопросы.
1. Что произошло? – Это вовсе не теракт, а всего лишь акт гражданского неповиновения, как бы это не показалось Вам странным. В ходе взрывов ни один человек не пострадал, ибо целью акта были не люди…
2. Как допустили? – Подготовка к этому дню началась 7 лет тому назад, простым гражданином, не вооружённым ни специальными навыками и ни знаниями – государство не в состоянии предотвратить акты неповиновения своих граждан.
3. С него началось? – Всё началось 8 лет назад с ДТП, произошедшего по вине губернатора Александра Евгеньевича Широкова, в котором погибли родные жена и дочь. Широков до сих пор губернатор, а дело не получило огласки – ибо высокопоставленным чиновникам не писаны наши земные законы.
4. Зачем? – В одиночку никто из нас не изменит этот мир, ибо мы бесправны, но каждый из нас имеет право на месть. Ваша пассивность позволила этому случиться, поэтому Ваш гнев станет орудием моей мести.
5. Почему Москва? – Слабым политическим духом москвичам впору принять долю ответственности за свою страну и руководство в полной мере.
6. Повторится? – Всё, что произошло – лишь моя месть за мою жизнь… А сколько таких вокруг? Закрыв глаза на несправедливость вокруг – Вам не обрести покоя…
Ваш Николай Александрович Девятов, Новосибирск, 2011…».
Далее в документе автором были предусмотрительно оставлены технические указания для следователей относительно деталей взрывного устройства, позволяющие достоверно установить аутентичность данного письма, которые Людмила сочла необходимым опустить.
Последние слова Людмилы прозвучали в абсолютной тишине – члены следственной группы с открытыми ртами слушали окончание письма. Тишину нарушил лишь громкий кашель консультанта, которого на последнем абзаце угораздило сделать очередной глоток кофе, попавший, по всей видимости, не в то горло.
Консультант прокашлялся и с глазами полными удивления быстро взял листок бумаги со стола и в такой же полной тишине ещё раз пробежал письмо глазами.
«Алик, Ваша неординарная версия об одиночке со специфическими целями, равно как предположение о том, что всё началось 5–7 лет назад, полностью подтвердились, поздравляю» – констатировал с оживлением генерал.
«С – спасибо» – едва выговорил консультант, всё ещё прокашливаясь от злополучного кофе – «Но пока поздравлять нас особенно не с чем».
«И так, ваши предположения?» – раздался голос генерала, обращавшегося ко всем присутствующим в конференц-зале.
«Станислав Девятов точно не мог быть автором данного письма» – первым высказался Александр и продолжил – «Станислав в течение последних 8 лет никуда не отлучался из клиники. Артём на месте отрабатывает больницу, в которой он содержался, и связи. Предварительный анализ журналов посещений, поступлений и выписок больных, а также результаты опроса врачебного персонала показывают, что кроме родителей никто из друзей и знакомых не посещал его в заведении. В клинике у него не было друзей – он содержался преимущественно в одиночной палате, да и выписывались из клиники единицы. По ним по всем, Артём на месте собирает информацию».
«Вряд ли это могли быть его коллеги или знакомые…» – добавил Сергей и продолжил размышление – «С чего вдруг кому-то ломать себе жизнь ради другого человека? Если бы это были друзья – разве они могли бы бросить его там, в больнице без единого посещения в течение 8 лет? Вряд ли. Может быть, это кто-то близкий к его отцу, Николаю Девятову?».
«Добавим возможные контакты отца в разработку и бывших друзей на всякий случай также проверим» – быстро отреагировал Александр.
«С другой стороны может это был кто-то из медицинского персонала?» – поинтересовалась Людмила – «За 8 лет пребывания рядом с Девятовым могла сформироваться некая форма сочувствия и привязанности…».
«Согласен. Медицинский персонал также добавим в разработку» – ответил Александр, параллельно набирая СМС на телефоне, по всей видимостью, с очередными новыми задачами для своего подчинённого Артёма в Новосибирске.
После расстановки указанных задач генерал пребывал в весьма радушном настроении, чему были все основания. С одной стороны, открытое письмо Девятова представило новые направления для работы, поиска улик и подозреваемых, сдвинув дело с мёртвой точки. С другой стороны политическая подоплёка письма усиливала важность расследования данного дела и, соответственно, внимание к делу со стороны высокого руководства.
«Ну, тогда, коллеги, вы без труда ответите на вопрос, когда это письмо было написано, и почему это письмо было подписано именно Девятовым…» – раздался голос консультанта, моментально вернувший членов следственной группы к нелицеприятной действительности, поскольку, помимо новых направлений поиска письмо поставило изрядное число новых вопросов, ответы на которые ещё только предстояло найти.
«Письмо было написано, по всей видимости, после теракта» – ответила Людмила и продолжила – «В частности, в письме автор с уверенностью указывает, что в ходе самих взрывов никто не пострадал, это могло быть достоверно известно только постфактум».