Руки вверх, я ваша тетя !
Шрифт:
– Чего?
– недоверчиво переспросил Гудронов.
– Сказал бы я тебе, чего, да тут девушка рядом! капитан недовольно покосился на свидетельницу. Еще раз повторяю, для особо одаренных. Тут я на убийство приехал, нотариуса пришили, этого.., как, блин, его... Штукен... Штокенвассера, так вот последним, кто к нему в кабинет вошел, была Калерия Ивановна Свириденко.
– Ох, ни фига себе!
– воскликнул Гудронов. Это что же получается возвращение живых трупов?
– Это получается, Сеня, - с грустью проговорил Ананасов, - что не видать нам с тобой премии, как
– Ну ты подожди, подожди в панику-то впадать!
– перебил капитана Гудронов.
– Может, она правда не померла.., так, может, в бессознательном состоянии находилась, а потом очухалась?
– Ага, не померла!
– передразнил друга капитан.
– Васильич же смерть констатировал! Ее же прямо с вокзала в морг отвезли!
– Ну и что?
– не сдавался Гудронов.
– Васильич - тоже человек, тоже может раз в жизни ошибиться! А что в морг отвезли - может, она там на холодке-то и пришла в себя...
– И прямиком отправилась нотариуса мочить? недоверчиво отозвался Ананасов.
– А что? Может, у нее с ним счеты какие-то были...
– Ну, не знаю, какие там у них счеты, а только ты, Сеня, позвони на всякий случай в морг да аккуратненько уточни - на месте ли эта вчерашняя...
Кавалерия Ивановна.
– Меня же там за психа примут!
– Не примут!
– отрезал Ананасов.
– Тебя, Сеня, за сумасшедшего никто не примет, тебе сходить не с чего!
Сеня Гудронов никак не отреагировал на последнюю фразу, и капитан продолжил:
– А чтобы они не слишком удивлялись, что ты трупами интересуешься, можешь сказать, что мы занимаемся случаями похищения покойников на органы для пересадки.
– А что, правда были случаи?
– уточнил доверчивый Гудронов.
***
В морге в этот день дежурил Николай Трофимов, отзывавшийся на немудреную кличку Трофим. Когда-то, как говорится в другой жизни, Трофим был художником, и даже весьма преуспевал, но потом сильно запил, и творческая его карьера катастрофически оборвалась. Правда, Трофим не слишком переживал. Теперешние его клиенты, рядовые покойники, были людьми очень тихими, покладистыми, никогда не скандалили, и выпивка Трофиму перепадала регулярно - то врач медицинского спирту нальет, то родственники очередного жмурика угостят чем-нибудь крепким...
Телефон на столе дежурного зазвонил.
Трофим поднял трубку и мрачным басом проговорил:
– Покойницкая.
Иногда к нему попадали по ошибке совершенно случайные люди и, услышав такое неожиданное и неприятное слово, да еще произнесенное грубым голосом Трофима, пугались до невозможности, чем доставляли санитару маленькое удовольствие.
Но на этот раз звонила не какая-нибудь кисейная барышня, а тертый и закаленный мент Сеня Гудронов.
– Ясно, что не планетарий, - отозвался он, - это Гудронов беспокоит из убойного отдела. Ты, того, брат, проверь-ка, к вам вчера жмурик поступил с Московского вокзала, Свириденко фамилия, так того, глянь.., на месте ли он? То есть она, баба это!
– Нет, на танцы убежала!
– грубо пошутил Трофим.
– Как - убежала?
– всполошился бесхитростный Гудронов,
– Шутишь, да? Тут не до шуток! Говорю тебе проверь, на месте ли трупешник! И быстренько, мне тебя ждать некогда!
Трофим недовольно закряхтел, положил телефонную трубку на столик и побрел в покойницкую.
– Больше им делать нечего, - ворчал он по дороге, - только бы для меня заботу какую выдумать!
Мои клиенты - они спокойные, коли уж поступили к нам, так никуда не денутся...
Он вошел в холодное помещение, оглядел ряды одинаковых металлических дверок, смутно напоминающие вокзальную камеру хранения, нашел нужную табличку, отворил дверцу и выкатил выдвижной железный стол.
Покойница была на месте.
– Мои-то всегда в порядке, - ворчал Трофим, возвращаясь к телефону, - с ними никаких хлопот, вы за своими лучше приглядывайте, за живыми!
От них все беспокойство!
– Ну что?
– нетерпеливо осведомился Гудронов, - на месте эта вчерашняя покойница?
– На месте, на месте!
– отозвался Трофим, подругу здесь завела, чай с ней пьет!
– Как пьет?
– всполошился Гудронов, и тут же сообразил, - шутишь, да? Ну, блин, дошутишься ты у меня, в натуре! Так точно, на месте она, ничего ты не перепутал?
– Ты за собой следи!
– обиженно проговорил Трофим.
– А у меня всегда полный порядок! У меня все в ажуре!
– А ты...
– понизил голос Гудронов, - ты за своими жмуриками, того.., приглядываешь?
– Чего?
– переспросил Трофим, - это в каком же таком смысле?
– Ну...
– тянул Гудронов, который и сам понимал нелепость своего вопроса, - ну, они у тебя... уйти никак не могут? Допустим, куда-то на пару часов уйти, а потом вернуться?
– Чего?
– повторил санитар, серьезно обеспокоившись, не из дурдома ли ему звонят.
– Как это - уйти?
– Да ты, это.., ты не удивляйся.., у нас баба эта, твоя клиентка, по одному делу как подозреваемая проходит...
– Серьезное дело-то?
– поинтересовался любопытный санитар - Или так, ерунда какая-нибудь?
– Я же тебе сказал - из убойного отдела звоню!
Мы ерундой не занимаемся!
– обиделся Гудронов.
– Мы только по убийствам работаем! Замочила тут твоя клиентка одного!
– Давно замочила-то? Потерпевший тоже небось у нас лежит?
– Не успели еще привезти, только сегодня дело было.
– Сегодня?
– Трофим удивленно присвистнул. Не, сегодня она никак не могла, на сегодня у нее алиби!
Сеня Гудронов не стал в подробностях пересказывать капитану Ананасову свой разговор с грубым санитаром, сказал просто, что труп Калерии Ивановны Свириденко преспокойненько лежит в холодильнике. Секретарша же нотариуса Штокенвассера упорно утверждала, что Калерия Ивановна Свириденко была тут совсем недавно, она якобы видела паспорт. На вопрос измученного капитана, по какому делу приходила к нотариусу подозреваемая Свириденко, секретарша поджала губы и сказала, что про это знал только покойный Михаил Рудольфович. Она лично положила конверт с делом нотариусу на стол сегодня утром.