Рукопашная с Мендельсоном
Шрифт:
Я беру на себя Мельченко и Шаткова. Евгений, ты отвечаешь за все, что происходит на фестивале, знакомишься с приезжими – английский у тебя приличный. Следишь за самыми подозрительными, анализируешь ситуацию. Пытаешься вычислить террористов.
– Да там все подозрительные! – возразил Корнеев, почуявший угрозу своему любимому сетевому существованию. – Ты видела эти лица? А прикид? Да там каждого можно сажать за терроризм, не ошибешься.
– Задачу тебе облегчает тот факт, – невозмутимо продолжала Лайма, – что их должно быть трое. Трио, значит. К ним
– Слушаюсь, – печально ответил Корнеев и грустно посмотрел на свой ноутбук, сиротливо стоявший на столе возле окна.
– Не волнуйся, – проследив за его взглядом, повела бровью Лайма. – Возможно, тебе еще придется показать свое компьютерное мастерство и технический гений.
Корнеев глянул на нее исподлобья и тут же спросил:
– А что это еще за маленькая, но серьезная проблемка?
– Что нам сделать, дабы Иван не был опознан участниками фестиваля как охранник института, а в самом институте – как виртуоз-исполнитель из Сыктывкара?
– У меня документы на разные фамилии, – заметил Медведь. – В институт я оформлялся по одному паспорту, а в гостинице регистрировался по другому. Разве вы забыли?
– Так у тебя ж как в анекдоте – на сцену выйдет лицо, а не паспорт, – возразил Корнеев. – Придется все же гримировать. Так разрисуем – родная мама не узнает.
– И вообще, – обиженно прогудел Иван. – Я не понял, почему мне для поддельного паспорта такую нехорошую фамилию придумали?
– Да как же нехорошую? – искренне возмутился Корнеев. – Это ведь я Тагирову подсказал! Очень даже в жилу получилось – Иван Барсук! Здорово звучит, правда, Лайма?
Лайма фыркнула. Медведь угрюмо посмотрел на Корнеева, но больше спорить не стал. И перешел на деловой тон, поинтересовавшись:
– Какие еще планы на сегодня?
– Есть планы. Мы как раз с Женей, пока ты был в институте, маршрут продумывали. Хотим на разведку сходить. По местам боевой и трудовой славы наших ученых. Надо осмотреть хотя бы снаружи их жилища. Это несложно, учитывая, что живут они в одном подъезде. Тут, в Чисторецке, есть такой микрорайон, где строили дома для научной интеллигенции. Вот туда и сходим. Еще хотели на здание института взглянуть и на прилегающую территорию – вдруг пригодится. Заодно посмотрим на нашу Голгофу – Летний театр.
– Я уже видел институт, – напомнил Медведь.
– Ты был внутри. А вокруг что?
– Действительно. Тогда пойдем.
– Только позже. – Лайма посмотрела на часы. – Так спокойнее, да и нам не стоит особо мозолить глаза местным жителям. Надеюсь, все они рано ложатся спать.
– А пока давайте сходим поужинаем, – предложил Иван и похлопал себя по животу. Живот гулко отозвался.
– Согласна, – весело подхватила Лайма. – По-моему, последний раз мы нормально ели еще в самолете.
– В самолете мы не ели, а питались. Лично я последний раз нормально ел два дня назад в «Национале», – величественно молвил Корнеев. – И думаю, в следующий раз нормально поем там же.
– Пойдемте, граф, – сказала Лайма, вставая. – Надеюсь, здешний шашлык
Вечерние сумерки опустились на Чисторецк, когда Лайма Скалбе, Евгений Корнеев и Иван Медведь вышли из гостиницы «Юбилейная» и отправились в свой первый рейд по местам вероятных сражений. В «Содружество» решено было переезжать завтра, а сейчас им хотелось освоиться в незнакомом городе.
Чисторецк на свежего человека производил довольно приятное впечатление. Умилял тихий и очень зеленый центр, неброско, но со вкусом застроенный еще в позапрошлом веке. Двух-, трех-, максимум четырехэтажные дома – отреставрированные и ухоженные, тротуары перед ними – чистые, кругом урны для мусора. Машин и рекламы маловато даже по меркам провинции. Сновала молодежь, чаще небольшими компаниями – ярко одетые мальчики и девочки, с неизменным пивом в руках. Неспешно прогуливались семейные пары, толкая перед собой коляски или ведя юное потомство за руку. Торговые точки перевыполняли план, сбывая мороженое и прохладительные напитки, с максимальной нагрузкой работали летние открытые кафе.
Периодически им попадались группы граждан, выделявшихся среди местных жителей оттенками кожи, прическами, а также экзотическими одеяниями. Это явно были участники фестиваля народной музыки, которые так же, как и члены группы «У», отправились на экскурсию по городу.
– Сейчас бы выпить чего-нибудь холодненького, – мечтательно произнес Медведь.
– Действительно, – поддержал Корнеев, – может, присядем, отдохнем? Наберемся силенок и двинем дальше. Городок оказался не такой уж и маленький, и до цели мы пока не дошли.
– Не сейчас, – твердо пресекла эти поползновения Лайма. – Все осмотрим, тогда и отдохнем где-нибудь.
– Где-нибудь не хочется, – заныл Корнеев. – Хочется здесь, где красиво и есть на что взглянуть.
– Ты имеешь в виду местных красоток? – прищурился Иван.
– Вовсе нет. Я имею в виду местную архитектуру и разнокалиберных гостей фестиваля, наших коллег по цеху народной музыки, среди которых, вероятно, есть искомые террористы.
– На них не написано, что они террористы, – нравоучительно заметила Лайма. – К тому же у нас сейчас другая задача. Террористов будем выявлять позже. Пиво пить – тоже.
Ближе к окраинам Чисторецк становился все более серым и безликим: одинаковые желто-серые панельные или красные кирпичные строения, чахлая растительность, состоящая в основном из кустов, грязноватые дворы и детские площадки, похожие на декорации к фильмам о космических катастрофах.
– Ну, и где эти самые дома научной элиты? – проворчал Корнеев, так, видимо, и не расставшийся с мыслью отдохнуть и развеяться. – Долго нам еще блуждать по чисторецкому Гарлему?
– Чисто Гарлем, – задумчиво сказал Медведь и еще раз внимательно глянул на карту города, которую с самого начала не выпускал из рук. – Ага, сейчас еще раз направо, по улице имени Свидрилогова до конца, и мы попадаем на проспект Космонавтов.