Рукопашный бой

Милан Виктор

– Похоже, что так считают все, – кивнув, подтвердил Арчи. – Он был неразлучен с Теодором даже тогда, когда тот впал в немилость у отца. Принял его сторону при дворе. Тедди до сих пор испытывает к нему симпатию, смешанную с некоторой долей жалости. Вы, конечно, знаете, откуда у него прозвище «дядюшка Чэнди»? Когда Теодор находился в немилости, он разыгрывал роль дяди, хотя на самом деле они кузены. И по правде говоря, Чэнди старше Теодора всего на два года.

– Кажется, вы весьма осведомлены о нашем хозяине?

– Я? – Арчи усмехнулся. – Полагаю, что да.

По правде говоря, мне очень нравится правящая семья Дома Куриты.

Отец Боб улыбнулся:

– Большинство находит гораздо более потрясающей вашу собственную королевскую семью.

– Оставаясь здесь, мы пропустим много важного, Арчи, – предупредила Мариска Сэвидж, изгибаясь, чтобы снимать в различных ракурсах.

Арчи расхохотался:

– А я считаю нашу королевскую семью гораздо менее экзотичной. – Его лицо затуманилось. – Хотя сейчас сложившиеся между принцем Виктором и его сестрой отношения приносят много беспокойства и горя.

– Могу себе представить, – пробормотал иезуит.

– Арчи, – позвала Сэвидж.

– Да, да, сейчас. – Он бросил взгляд на Чэнди. – Хотелось бы знать, такой ли уж он безвредный дурак?

Неожиданно ассистентка бросила в него каким-то предметом, и репортер растянулся на земле. Одновременно она упала сама, успев дернуть за рясу отца Боба, и тот повалился рядом с ней.

В следующую секунду «Орион» Бука Эванса отлетел от пинка «Мародера» Маршала Вейтса и врезался, сокрушая все вокруг, в деревья, под которыми только что стояла троица.

Затем «Феникс» полез следом и, встав поперек брюха «Ориона», принялся тузить машину кулаками. Раздался свисток, и «Черная Леди» ухватила «Феникса» за плечо, вытянув его обратно на поле боя.

– О, Господи, – задыхаясь, произнес отец Боб.

– Поразительно, с каким мастерством действует ваш капитан Макдугал в огромном неповоротливом «Атласе», – заметил Арчи, вставая и помогая поверженному иезуиту подняться на ноги.

Сэвидж, заботливо удерживая камеру на плече, продолжала съемку, сидя на земле.

– На нас чуть не наступили, – заметил Вестин. – Мариска, ты просто прелесть. Спасибо, что спасла нас.

Сэвидж усмехнулась, не отрывая глаза от видеокамеры, в то время как два других раскрашенных под зебру робота устремились вперед, чтобы поднять Бука Эванса и его «Орион», застрявший в сломанных тополях.

– Все судьи из роты «Бронко», не так ли? – спросил Арчи. Гарсия кивнул. – Если не секрет, почему же вы не в их числе? Ведь вас очень высоко ценят в полку.

Отец Боб хмыкнул:

– Весь секрет заключен в одном-единственном слове – я мужчина. Два ассистента прелестной Кали – женщины, как и она сама. У нас, «Кабальерос», рыцарский склад характера, поэтому мы ненавидим вступать в схватку с женщинами, даже если они такие же водители роботов и могут дать сдачи. Окажись я там, в самой гуще схватки, и кто знает, – он пожал плечами, – даже добрый католик может забыть, что он мужчина.

Арчи покачал головой:

– Вы поразительный народ, падре.

– А разве не так? – с энтузиазмом подхватил отец Боб. – Я люблю свою работу.

– Если

уж заговорили о ваших женщинах, то нельзя ли узнать, где маленькая разведчица?

– А, прелестная Кассиопея, – начал отец Боб, рассеянно глядя в глаза молодому человеку.

– Где-то на работе, Арчи, – произнесла Сэвидж, продолжая съемку с земли. – Она фанатичка. К тому же ее единственный интерес к роботам заключается в том, чтобы их уничтожить.

Арчи подмигнул.

– Я так и думал, – откликнулся он.

Учения постепенно сходили на нет, деградировали – вот точное слово, решила Лейни, – схватки лицом к лицу, где сходились «Кабальерос» и «Призраки», больше напоминали обычную вольную борьбу. Наиболее компетентным арбитром считался капитан Санто, командир роты «Инфанта», но она относилась к третьему батальону, а тот не принимал участия в сегодняшних учениях. У Лейни создалось впечатление, что Санто не носил никакой клички и никогда не появлялся на людях без серебряной маски. Он происходил из благородной семьи, члены которой обязательно носили маски, так как являлись чемпионами по борьбе. Сейчас Лейни, смущенная и загорелая, укачивала на руках двухлетнюю дочку какой-то молодой женщины «Кабальерос» – водителя робота.

Бобби Волк вошел в раж и был дисквалифицирован после того, как попытался отвернуть голову «Осе» Ковбоя. Это послужило сигналом к завершению соревнования: на ногах оставались только три робота роты «Авангард» – «Церера» О'Коннор, «Страшила» Переца и «Саранча» Пипирибо, их пластиковые побрякушки были оборваны до начала учений.

Ухая, словно сова, Бунтаро Мейни начал выплясывать вокруг, ему хлопали в ладоши Юсаги и Юнаги, которые поставили на Синих вслед за ним. Остальные, кроме тай-са, ставили на Белых. Ставка на Синих объяснялась вовсе не принципиальным несогласием с остальными зрителями, особенно с этим упрямым молодым самураем, а тем, что Ковбой, новый приятель Мейни, выступал за Синих.

– Итак, что вы можете сказать по поводу увиденного? – Голос полковника прорезал атмосферу праздника, как только Лейни удалось избавиться от ребенка, вручив его капитану Васкез, водителю «Катапульты», женщине с ангельским личиком, на чье попечение, казалось, передали сегодня всех малышей.

– Очень лихо водят! – громче всех заорал Мейни. – Ребята, вы видели, как Ковбой врезал этому чертовому «Банши»?

– Да, но только «Банши» – это просто металлолом, – проворчал Шиг Хофстра.

– Хотелось бы мне посмотреть, как ты сам...

– Да и мне тоже, – перебила его Лейни Шимацу.

– Да о чем тут говорить? – заявил молодой самурай с зардевшимся лицом. – Эти наемники – просто позорище! Дикие, неосмотрительные, абсолютно недисциплинированные...

– И при этом идеальные водители роботов, – закончила Шимацу.

Юноша воздел руки к небу:

– Они действовали абсолютно необдуманно! Это сумасшедшие! Умалишенные! Как... как звери!

Он использовал худшее ругательство в японском языке – «чикушо». Луна, который вообще не делал ставок, опустил квадратную, испещренную шрамами ладонь на плечо самурая.