Рукопись Ченселора
Шрифт:
– Да, его считали гением Уолл-стрит. Он переправил Гитлеру в Германию миллионы долларов. Уэллс всю жизнь стремился смыть с себя это постыдное пятно и бескорыстно служил своей стране. Он панически боится, что досье раскроет позорящее его прошлое.
– Да, наверное, это он. Страх перед прошлым…
– Может быть, но я сомневаюсь. Или только его коварство не укладывается в рамки наших представлений… Зачем ему бояться разоблачения, если досье в его руках? А что сказал вам идальго?
– Кто?
– Монтелан, он же Пэрис. Как личность, он намного приятнее, чем Бэнер, хотя
– Как вы сказали? – прервал дипломата Ченселор. – Что он презирает?
– Фашизм, в чем бы он ни проявлялся.
– Нет, вы выразились иначе. Вы употребили слово «насилие». «Формы насилия» – вот ваше выражение.
– Да, я так сказал.
Питер вспомнил, как о чем-то подобном говорил Рамирес. Нет ли здесь связи? Рамирес и Монтелан. Оба преисполнены ненавистью и презрением.
– Это Монтелан. Сейчас нет времени объяснять, почему я в этом уверен. Вы можете с ним связаться?
– Конечно. С каждым членом Инвер Брасс можно установить контакт в течение нескольких минут. Имеется закодированная телефонная связь. Никто из нас не имеет права игнорировать звонок по этому телефону.
– Монтелан может проигнорировать.
Брови у посла от изумления поползли вверх.
– Он же не знает, по какому поводу я звоню, и обязательно подойдет к телефону. Но что произойдет дальше? Страх быть разоблаченным заставит его как-то отреагировать на мой звонок. Разумеется, недостаточно просто разоблачить его, не так ли? – Наступила пауза, которую Ченселор не решился прервать. – Его необходимо убить. Он будет последним, кого убьют по приговору Инвер Брасс. В какую трагедию все это обернулось! – Сент-Клер снял трубку, и вдруг его лицо из пепельного стало смертельно бледным. – Не работает.
– Не может быть!
– Только что все было в порядке.
Внезапно комната наполнилась оглушительным трезвоном. Выхватив из кармана пистолет, Питер бросился к проходу. Раздался выстрел, и выходящее на веранду окно разлетелось вдребезги. Острая боль обожгла руку и плечо Питера, показалась кровь, и он выронил оружие.
В коридоре было слышно, как по наружной двери чем-то бьют. Наконец она распахнулась, ударившись о стену, в комнату с кошачьей ловкостью проникли два стройных негра в плотно облегающих брюках и темных рубашках и направили пистолеты на Ченселора.
Вслед за ними из темноты прихожей в полумрак гостиной шагнула какая-то громадная фигура. Это был Даниел Сазерленд. Он стоял неподвижно, с презрением глядя на Питера, потом вытянул вперед огромную руку и разжал кулак – на ладони лежала капсула. Сазерленд снова сжал кулак и повернул его ладонью вниз – сквозь пальцы закапала красная жидкость.
– Театр, господин Ченселор. Искусство обмана.
Глава 42
Нападавшие, безусловно, были профессионалами. Они вначале окружили дом, потом, действуя быстро и решительно, проникли в гостиную. Они схватили Сент-Клера, а Питера оттащили в сторону и куском материи туго перевязали
Сделав знак головой, Даниел Сазерленд повернулся и исчез в темном коридоре. И вдруг произошло нечто невероятное: человек, державший Браво, отошел на шаг в сторону, и комната сразу наполнилась грохотом выстрелов. Пули буквально изрешетили тело Сент-Клера, отбросив его к стене. С широко открытыми от удивления, уже ничего не видящими глазами он тяжело повалился на пол.
– О господи!.. – услышал Питер произнесенные кем-то со страхом слова. Он уже не отдавал себе отчета в том, что это его собственный голос, и не ощущал ничего, кроме только что пережитого ужаса.
Вернулся Сазерленд. Его глаза были печальны, несмотря на гордую осанку, чувствовалось, что он подавлен.
– Ни вам, ни другим никогда этого не понять, – тихо сказал он, глядя на мертвого Сент-Клера. – Досье нельзя было уничтожать, с их помощью легче вести борьбу с окружающим нас злом. – Судья поднял глаза на Питера. – Что касается Джекоба, то в отличие от вас мы захоронили его подобающим образом. О его смерти будет своевременно объявлено, так же как и о смерти остальных.
– Вы всех убили? – прошептал Ченселор.
– Всех! – ответил Сазерленд. – Бэнера два дня назад, Пэриса – прошлой ночью.
– Вас схватят.
– Миссис Монтелан считает, что ее муж послан госдепартаментом на Дальний Восток. У нас там свои люди. Они подготовят документы, свидетельствующие о том, что Карлос убит террористами. В наши дни в этом нет ничего необычного. Уэллс погиб в автомобильной катастрофе на скользкой после дождя проселочной дороге. Кстати, вы невольно помогли нам. А его машину нашли сегодня утром.
Сазерленд говорил в абсолютно спокойной, деловой манере, как будто убийство и насилие были совершенно нормальным, естественным явлением, о котором нет необходимости долго распространяться.
– У вас есть свои люди в госдепартаменте? – спросил потрясенный Питер. – Значит, вы могли узнать о «цитадели» в Сент-Майкелсе?
– Да, могли, и мы сделали это.
– Но зачем? У вас же был О’Брайен.
– Не пытайтесь ввести нас в заблуждение, Ченселор. Мы с вами не книжные герои. Все, что сейчас происходит, – реальность.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать. О’Брайен никогда не был нашим человеком. Другие, но не он.
– Не он… – с трудом повторил Ченселор слова судьи.
– Ваш О’Брайен – очень смелый и сообразительный человек, – продолжал Сазерленд. – Он поджег катера, открыв огонь по бакам с горючим, и с риском для жизни увел нас от вашего автомобиля. Его храбрость не уступает его находчивости. Весьма ценное сочетание качеств.
У Питера непроизвольно вырвался пронзительный крик удивления: так, значит, О’Брайен – не предатель! Сазерленд продолжал говорить, но он уже ничего не слышал. Все остальное не имело теперь значения.
– Что вы сказали? – переспросил Питер, оглядываясь на окруживших его негров. Их было пятеро, и каждый с оружием в руках.