Рукопись Ченселора
Шрифт:
– Я пытался как можно мягче объяснить вам, что мы вынуждены вас убить.
– Почему же вы не сделали этого раньше?
– Вначале мы пытались, однако потом передумали. Когда вы приступили к роману о Гувере, стало необходимо доказать, что вы сумасшедший. Кое-кто успел прочесть то, что было вами написано, но кто именно, мы не знали. Дело в том, что вы были удивительно близки к истине, а мы не могли допустить, чтобы вы открыли тайну, связанную с досье Гувера. Страна должна верить в то, что они уничтожены. Вы же доказывали обратное. К счастью, ваше поведение давало основания считать вас безумным. Хотя вы и не погибли в автомобильной
– Последним доказательством? – прервал Сазерленда Питер, ошеломленный его формулировкой.
– Да, последним… – продолжал судья, – послужило ваше заявление о моей смерти. Нечего и говорить, как это меня позабавило. Я виделся с вами лишь однажды, и в моей памяти мало что сохранилось от этой встречи. Вы и тогда произвели на меня впечатление безумца, маньяка, и я тут же выкинул вас из головы.
– Маньяк? – повторил Питер. – В ФБР есть свои маньяки, наследники Гувера. Они с вами заодно?
– Трое из них. Они даже не понимали, что это недолговременный союз. На какое-то время у нас действительно была общая цель – досье Гувера. Правда, они не догадывались, что вторая половина досье не уничтожена, а находится у нас. Нам нужны были люди с репутацией фанатиков. Имелось в виду, что они будут пойманы и убиты, а попавшие в их руки досье исчезнут вместе с ними. Они нужны были также для того, чтобы загнать вас на край пропасти. Если бы они при этом перешли намеченный рубеж и убили вас, вся вина легла бы на них. С нашей точки зрения, вы совершенно безвредный человек, только слишком любите совать нос не в свои дела. Но они восприняли вас всерьез.
– Значит, вы собираетесь меня убить, иначе вы не рассказывали бы всего этого, – проговорил Питер совершенно спокойным, каким-то отрешенным голосом.
– Я не бесчувственный. И лично у меня нет желания лишать вас жизни. Поверьте, мне не доставит это никакого удовольствия. Но я вынужден пойти на это. Самое большее, что я могу для вас сделать, – это удовлетворить ваше любопытство. И еще одно. У меня есть предложение…
– Предложение?
– Я готов сохранить жизнь вашей женщине. У нас нет причин убивать ее. А если она и знает что-то, то ей об этом рассказал писатель, который осознал свое безумие и покончил жизнь самоубийством. Всем известно, что он часто впадал в депрессию, а в таком состоянии человек теряет ощущение реальности. Весьма распространенное среди творческих людей психическое заболевание.
– Благодарю. Мне очень лестно быть причисленным к разряду людей творческих. Я, правда, не совсем уверен, справедливо ли это, – поклонился Ченселор, удивляясь собственному спокойствию. – Что вы потребуете взамен? Я согласен на любые условия.
– Где сейчас О’Брайен?
– Что вы сказали?.. – с трудом выдавил из себя Питер.
– Где О’Брайен? Вы звонили ему от Рамиреса? В полицию и в ФБР он не обращался. Мы узнали бы об этом. Так где он?
Питер внимательно следил за глазами Сазерленда. «Вспомни о придуманных тобой событиях! – приказал он себе. – Пусть ничтожный, но это все-таки шанс…»
– Если я скажу вам, где он, какие вы дадите гарантии, что сохраните жизнь Элисон Макэндрю?
– Абсолютно никаких. Только мое слово.
– Ваше слово? Да
– Вы ошибаетесь. Это не предательство. Инвер Брасс была создана для того, чтобы помогать стране в наиболее тяжелые для нее моменты. Помогать женщинам и мужчинам, всем без исключения, потому что Америка – страна для всех. Но теперь совершенно очевидно, что Америка – не для всех одинакова и добровольно страной всеобщего равенства никогда не станет. Надо заставить ее стать таковой. Америка предала меня. Меня и миллионы моих собратьев. Сейчас-то я понимаю это. Однако мои нравственные устои ничуть не поколебались. Моя честь всегда будет со мной. Я умею держать слово.
Питер лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. Было только одно место, куда О’Брайен мог отправиться после событий в Чесапикском заливе. Они заранее договорились, что, если возникнет подобная ситуация, агент должен ждать вестей от Элисон и Питера в мотеле Ошен-Сити. Больше ему деться некуда.
«Вспомни о придуманных тобой событиях! Ждать помощи неоткуда».
В романе «Контрудар!» Питер описал ситуацию, когда с помощью телефонного разговора удается договориться о побеге. Очень простой прием: попавший в западню человек произносит в трубку несколько фраз. Те, кто держит его в плену, считают их вполне логичными. Для собеседника же на другом конце провода эти фразы кажутся бессмысленными, но в них – указание конкретного места встречи. Собеседнику остается лишь вовремя прибыть туда.
– Хорошо. Предлагаю сделку, – сказал Питер. – О’Брайена за дочь Макэндрю.
– Согласен, но майора Брауна эта сделка не касается. Он наш в любом случае.
– Вы и о нем знаете?
– Конечно. Как только он запросил информацию о Часоне в вычислительном центре, нам сразу же стало об этом известно.
– Понимаю. Вы убьете его?
– Посмотрим. Мы еще не знаем, что он за человек, может, просто направим его работать куда-нибудь подальше, в какой-нибудь госпиталь за тысячу миль отсюда. Мы не убиваем всех подряд.
«Но его-то вы наверняка убьете, – мысленно возразил Ченселор. – Раз вы знаете о нем, он должен будет исчезнуть».
– Вы говорили, что вам известно, где находятся Браун и Элисон.
– Да, это так. Они в отеле Арунделя. У нас там есть осведомитель.
– Я хочу, чтобы ее отвезли в Вашингтон и чтобы я мог переговорить с ней по телефону.
– Выдвигаете требования, господин Ченселор?
– Да, если хотите получить О’Брайена.
– Ей не причинят вреда. Даю вам слово.
– Мне ничего не остается, как поверить вам. Но, бога ради, не давите на меня. Поймите, в каком я состоянии. Я боюсь, я не хочу умирать… – Питер говорил тихо, стараясь, чтобы голос его звучал как можно убедительнее. Это оказалось нетрудно.
– А какие гарантии дадите вы? – спросил, в свою очередь, судья. – Как вы доставите сюда О’Брайена?
– Нужен телефон. Этот не работает, и вам это отлично известно. Я знаю только номер телефона, по которому можно найти О’Брайена. – Ченселор поднял руку, чтобы посмотреть время. Движение причинило ему острую боль в раненом плече.
Куин должен быть в условном месте через двадцать-тридцать минут.
– Какой номер его телефона?
– Это вам ничего не даст. О’Брайен за пятьдесят миль отсюда и хорошо знает мой голос. Кроме того, он разработал специальный код, с которого я должен начинать разговор.