Рукопись Ченселора
Шрифт:
Телефонный звонок означал, что теперь, десять лет спустя, ее прошлое может снова всплыть на поверхность. Отцу пригрозили громким скандалом, который не только испортит жизнь дочери, но и обесчестит всю семью. Чтобы этого не случилось, Пол Бромли должен был отказаться от иска и уйти в отставку.
– Нынешний муж дочери Бромли знает о ее прошлом? – спросил, подавшись вперед, Варак.
– Основное он знает. Может быть, ему неизвестны некоторые детали. Однако дело, конечно, не только в муже. Им придется сменить место жительства и начать все сначала. Но и это не поможет. Их все равно найдут.
– Разумеется, –
– Шепотом…
– Это чтобы произвести большее впечатление, – заметил Варак. – Простой прием, который, однако, действует безотказно.
– Или ради маскировки. Бромли не смог определить, кто с ним говорил – женщина или мужчина.
– Понятно. А не запомнил ли он что-нибудь характерное в манере речи?
– Нет, хотя и старался уловить какие-нибудь особенности. Он по профессии бухгалтер и поэтому всегда очень внимателен. Но в данном случае он заметил, пожалуй, единственную странность – ему показалось, что голос звучал как-то механически.
– А может, речь была записана на магнитофон и просто прокручивали пленку?
– Нет, абонент реагировал на то, что говорил ему Бромли, а предвидеть ответы заранее было невозможно.
Варак снова откинулся на спинку дивана:
– Зачем он обратился к вам?
Браво долго молчал, а когда снова заговорил, в его голосе звучала какая-то грусть, как будто по непонятным даже ему самому причинам он чувствовал себя виновным в том, что случилось с Бромли:
– После выступления Бромли в сенате мне захотелось уяснить, что за человек этот чиновник средней руки, который не побоялся замахнуться на сам Пентагон. Я пригласил его пообедать.
– Здесь?
– Нет, конечно. Мы встретились в загородной гостинице в штате Мэриленд. – Браво снова задумался.
– Вы все еще не ответили, почему он вошел с вами в контакт.
– Потому что я просил его об этом. Я был уверен, что он не оставит Пентагон в покое, и сказал ему, чтобы он дал мне знать, если его начнут преследовать.
– Почему вы так уверены, что неизвестный, позвонивший Бромли, располагает досье Гувера? Ведь все, что произошло с его дочерью, отражено в судебном деле.
– Потому что он заявил, что у него все «сырое мясо» на самого Бромли и членов его семьи. Вам известно значение выражения «сырое мясо»?
– Известно, – с явным отвращением ответил Варак, – это было любимое выражение Гувера. И все-таки концы с концами не сходятся, ведь фамилия Бромли начинается с буквы «В».
– Бромли сам объяснил, в чем тут дело, хотя я, конечно, ничего не говорил ему о досье. Оказывается, как в Пентагоне, так и в ФБР он значился как Гадюка. [4]
4
В английском языке слово «гадюка» (viper) начинается с буквы V, расположенной в конце алфавита.
– Как странно! Обычно клички с отрицательным оттенком присваиваются вражеским агентам.
– Вот именно!
– А что известно о Макэндрю?
– Кое-что известно. Мы следили за ним в течение ряда лет. Он один из
– Служба системного психоанализа, – расшифровал Варак. – На таком уровне обычно занимаются перебежчиками.
– Вот именно! Естественно, мы были ошеломлены, попытались получить заключение разведывательного управления, но выяснилось, что оно тоже исчезло. В картотеке сохранилась только одна пометка: «Отправлено с фельдъегерем в управление внутренней безопасности ФБР». Думаю, вы догадываетесь, что было дальше.
– Дальше вы заглянули в хранящееся в ФБР его личное дело, – подвел итог Варак, – и в нем не оказалось никаких материалов об интересующем вас периоде. Управление внутренней безопасности не располагало никакими сведениями: все они превращены в «сырое мясо».
– Совершенно верно. Каждый документ, каждый вкладыш или дополнение к личному делу, если в нем затрагивались вопросы безопасности, побывали на столе Гувера. А, как мы знаем, к «вопросам безопасности» был отнесен необычайно широкий круг проблем: сексуальное поведение, отношение к спиртному, доверительная информация о взаимоотношениях с женой и с членами семьи и даже самые интимные подробности личной жизни. Гувер буквально купался в подобных бумагах, совсем как Крез в золоте. Три президента собирались убрать его, и ни один этого не сделал.
– Необходимо выяснить, что содержится в пропавших бумагах из личного дела Макэндрю, – подавшись вперед, сказал Варак. – Теперь ничто не мешает нам прямо спросить его об этом.
– Нам?
– Это можно устроить по-умному.
– Через посредника?
– Разумеется. Через не посвященного в суть дела посредника, который будет действовать вслепую, так что между нами и ним установить связь будет невозможно.
– Я не сомневаюсь, что это реально, – возразил Браво. – Только что это нам даст? Предположим, выяснится наличие у Макэндрю какого-то недостатка или даже порока, сексуального или какого-нибудь еще. А дальше что? Если бы у него было обнаружено что-то серьезное, то в его личном деле не стояла бы пометка: «Максимальная благонадежность».
– Все равно информация может оказаться полезной, потому что обозначится слабое место в цепочке и она порвется.
– Так вот на что вы рассчитываете!
– Да, и это обязательно произойдет. У того, кто выкрал досье, умная голова, но и у него должны быть уязвимые точки.
На некоторое время воцарилось молчание. Варак ждал, будет ли одобрен его план. Браво сидел, погрузившись в глубокое раздумье.
– Эту цепочку не так-то легко разорвать, – сказал наконец Сент-Клер. – Вы успешнее всех могли бы это сделать, но за три месяца не продвинулись ни на шаг. Вы сказали «умная голова», но нам неизвестно, имеем ли мы дело с одной головой или с несколькими, с одним человеком или с целой группой.