Рукопись Ченселора
Шрифт:
Охранник посмотрел на него, но не сделал попытки задержать, лишь спросил:
– Могу ли я взглянуть на ваш пригласительный билет, сэр?
– На выставку?
– Да, сэр.
– Мне очень неудобно говорить об этом, – скороговоркой произнес Питер, сунув руку в карман за бумажником. – Я из «Нью-Йорк таймс». Мне поручили написать о выставке для воскресного номера. Но несколько минут назад я попал в аварию и сейчас никак не могу найти…
Он очень надеялся, что все-таки отыщет нужную бумажку. Год назад он написал несколько очерков для «Таймс мэгэзин», и в редакции ему тогда
Питер нашел его среди других бумаг и протянул охраннику, аккуратно прикрыв большим пальцем срок действия. Рука его дрожала: вдруг охранник заметит, что срок действия удостоверения уже истек? Однако тот лишь сказал:
– Хорошо, хорошо, успокойтесь. Только распишитесь в журнале.
Ченселор наклонился к столу, взял прикрепленный к журналу цепочкой карандаш и нацарапал свою фамилию.
– Как пройти на выставку?
– На лифте, что справа, поднимитесь на второй этаж…
Питер быстро прошел к лифтам и нажал кнопку. Оглянувшись, он убедился, что охранник не смотрит в его сторону. Дверь лифта открылась, однако Ченселор не торопился входить в него. Он рассчитывал, что звук закрывающейся двери заглушит его шаги, когда придется бежать к выходу, расположенному на другой стороне здания.
Но прежде Питер услышал совсем другой звук. Стеклянная дверь открылась, и появился человек из серой автомашины. Решение пришло само собой. Ченселор быстро вошел в пустой лифт и нажал первую попавшуюся кнопку. Дверь лифта закрылась, и кабина поползла верх.
Выйдя из лифта, Питер окунулся в беспорядочно движущуюся среди картин и скульптур под ярким светом люстр толпу. Официанты в красных куртках сновали среди гостей с серебряными подносами в руках. Были здесь и члены дипломатического корпуса, и сопровождающие их лица, и корреспонденты вашингтонских газет. Некоторых из них Питер узнал.
Он остановил официанта, взял у него бокал шампанского, быстро выпил, чтобы пустым бокалом хотя бы частично скрыть свое лицо, и огляделся.
– Вы – Питер Ченселор. Я узнала бы вас где угодно. – Это сказала некая Брунхильда, женщина в цветастой шляпе, оттенявшей ее суровое лицо. – Когда будет опубликован ваш новый роман?
– В настоящее время я ни над чем не работаю.
– А зачем вы в Вашингтоне?
– Мне нравится фламандское искусство, – ответил Питер, отворачиваясь к стене.
В левой руке Брунхильда держала небольшой блокнотик, а в правой карандаш. Она стала что-то записывать.
– …Приглашен бельгийским посольством как знаток фламандского искусства…
– Я этого не говорил, – запротестовал Ченселор. – Я вовсе не знаток…
Сквозь толпу он увидел, как открылась дверь лифта и из него вышел человек, который несколько минут назад торопливо проскользнул через стеклянную дверь в вестибюле.
Брунхильда что-то говорила, но Питер уже не слушал ее.
– …Мне бы, конечно, хотелось узнать, что у вас роман с женой посла или еще с чьей-нибудь…
– Нет ли здесь лестницы?
– Чего?
– Лестницы… Другого выхода. – Ченселор взял полную Брунхильду под руку и спрятался за нее от появившегося из лифта мужчины.
– Мне кажется, я узнала вас! – Тонкий,
– Почти угадали… Не знаете, где здесь выход? Мне нужно срочно спуститься вниз.
– Воспользуйтесь лифтом, – ответила журналистка. – Вон кабина только что подошла. – Она отодвинулась в сторону и указала, где находится лифт.
Это привлекло внимание мужчины, и он сквозь толпу направился к Питеру. Тот попятился назад.
В дальнем углу зала Ченселор заметил стол с холодными закусками, а за ним вращающуюся дверь в буфетную, откуда выходили официанты. Он бросил пустой бокал одному из них, подхватил удивленных журналисток под руки и двинулся с ними к этой двери.
Мужчина находился всего в нескольких ярдах от него, а вращающаяся дверь – за столом. Питер отошел в сторону, все еще держа женщин под руки. Когда мужчина вынырнул из толпы, Ченселор рванул их к себе, а затем изо всех сил толкнул навстречу устремившемуся к нему преследователю. Тот вскрикнул – карандаш Брунхильды проткнул ему нижнюю губу, из которой закапала кровь. Питер же сунул руки под широкий стол с закусками и двумя чашами с пуншем и приподнял его.
Приборы, посуда, напитки и закуски – все полетело на пол.
Поднялся крик, кто-то свистнул в свисток, а Ченселор через вращающуюся дверь бросился в буфетную. На стене слева он увидел красную надпись: «Выход».
Потом он схватил сервировочную тележку и с такой силой потянул за собой, что у нее отскочило колесо. Миски с салатом попадали перед вращающейся дверью. Питер подбежал к выходу и толчком распахнул дверь. Он оглянулся – вход в буфетную был завален грудой битой посуды. Никто его не преследовал.
На лестнице тоже никого не было. Держась за перила и перескакивая через несколько ступенек, Питер помчался вниз. И вдруг остановился, ударившись коленом о металлическую стойку перил. Внизу, возле двери вестибюля, стоял человек, которого он видел в последний раз на Коннектикут-авеню. Тогда он выскакивал из машины, как персонаж его нового романа. Теперь же это был вполне реальный человек, реальным был и пистолет в его руке.
Но это же кошмар какой-то! Питеру пришла в голову даже сумасшедшая мысль о магнитофоне, спрятанном в нагрудном кармане. Он непроизвольно поднял левую руку, чтобы включить его. Включить несуществующий магнитофон? Что это происходит с ним?
– Что вы хотите? Почему преследуете меня? – прошептал он, уже не сознавая, где фантазия, а где реальность.
Ответ мог быть приблизительно таким: «Мы просто хотим поговорить с вами. Убедиться, что вы понимаете…»
Нет! В сознании Питера что-то взбунтовалось, и он прыгнул с лестничной площадки, как ему показалось, куда-то в пространство. Сквозь лавину звуков, поднимавшихся откуда-то из глубин сознания, он услышал тошнотворный плевок выстрела, но пуля почему-то не тронула его, и он никак не мог в это поверить. И вдруг Питер почувствовал, как его собственные руки ухватили мужчину за волосы, как он навалился на преследователя всем телом и толкнул так, что тот врезался головой в металлическую дверь.