Рукопись из тайной комнаты. Книга первая
Шрифт:
Ева не успевала понять, что происходит: какие-то люди сновали по дому, время от времени обращаясь с вопросами, а её голова чем дальше, тем больше раскалывалась от боли. Посреди этого бедлама вдруг образовался электрик в фирменном оранжевом комбинезоне. С его приездом в доме появился свет, а участковый немедленно заставил его дать показания о том, что явилось причиной поломки. Никто не удивился, узнав, что кабель оказался повреждён где-то на линии. По всей видимости, злоумышленники нарочно вывели его из строя, обеспечивая себе предлог для
В конце концов фельдшер решил отвезти их с Алексом в больницу на рентген. Соня с участковым осталась в доме ждать криминалистов.
Сидя перед дверью больничного кабинета, куда первым увели Алекса, Ева наконец сообразила, что нужно позвонить Марису.
Услышав про нападение, про пистолеты, ножи и раненого Ральфа, Марис долго не рассуждал:
– Жди, выезжаю!
Ева сидела в коридоре. Тело болело, голова кружилась так, что даже думать было больно. Но не думать – не получалось. Всё смешалось в одну большую кучу – Ральф с ножевой раной в боку, Алекс, сковородка, кабанья голова посреди комнаты, грохот и какой-то резкий запах, от которого Ева чихнула и открыла глаза.
– Ну, слава Богу, очнулась, – женщина в голубом, накрахмаленном до хруста халате отняла от носа тошнотворно пахнущий пузырёк. – Пойдём, голубушка, посмотрим, что с тобой приключилось.
Оказалось, что ситуация не так уж плоха, как могло быть. Ева отделалась сотрясением мозга и ушибами, а у избитого до сине-фиолетового состояния Алекса – сломано два ребра. Если учесть неплохое вооружение бандитов, то можно было считать, что они дёшево отделались.
Врачи хлопотали, как могли: нечасто в местной больнице оказываются жертвы разбойного нападения, и к тому же – иностранцы. Им делали уколы, обрабатывали раны и ссадины, накладывали повязки, словом, старались от души.
Не дождавшись конца перевязок, в процедурную вихрем ворвался Марис, немедленно примчавшийся из Риги на помощь.
– Как ты? Как он? Как они, доктор?
– А ну-ка, подождите за дверью, молодой человек. Вы куда в одежде? – накрахмаленный халат, как видно, не терпел вторжения в святая святых. – Вы кто?
Узнав, что явившийся бугай – жених сомлевшей блондинки, врач смилостивилась. С выписанными ею рецептами Марис командировался в аптеку, чувствуя, что не зря мчался в такую даль. К моменту, когда он вернулся, бережно держа пакетик с лекарствами, процедуры уже были закончены. Ему строго-настрого наказали немедленно уложить потерпевших в постель и обеспечить покой.
С тем они и направились домой.
Дома по-прежнему был бардак.
В сенях спал на своём «диване» Ральф, туловище которого было закрыто полосатой «жилеткой», заботливо скроенной дядей Оскаром, а к лапе тянулась трубочка капельницы. Пёс даже не пошевелился, никак не обозначив, что услышал присутствие хозяев. Он тихо сопел, и обтянутый полосатой тканью бок мерно поднимался.
Оставшаяся за хозяйку Соня сидела, забившись с ногами на диван, а в комнате работали двое полицейских, старательно
– Как они? – Соня слезла с дивана.
– Ну, вроде ничего, в постель бы им надо, особенно Еве – у неё сотрясение.
Соня с ужасом посмотрела на белую до синевы девушку, прислонившуюся к косяку.
Вскоре жизнь стала налаживаться.
Полицейские ушли, затопленная печка вновь принесла в дом долгожданное тепло.
Ева лежала в постели и чувствовала, что теперь уже можно уснуть, провалиться в тёплую тугую темноту, оставив позади страшные события этого дня.
6
Ева чуть приоткрыла один глаз – судя по свету, лившемуся из окна, было утро. Она не помнила, как заснула, но, видимо, проспала всю ночь. Должно быть, врачи вкололи ей что-то снотворное. На всякий случай Ева решила не слишком торопиться: открыла второй глаз и медленно повернула голову, желая убедиться, что та по-прежнему готова ей служить. Голова отозвалась болью, но не такой, как вчера, а далёкой, едва слышной, как будто саму боль кто-то завернул в толстый слой ваты, прежде чем поместить в её многострадальную голову. С этим можно было жить.
Медленно – тело, сплошь покрытое ушибами, протестовало, она поднялась с постели. На полу ждали любимые тёплые тапки, а на кресле – пушистый халат, заботливо приготовленный Марисом. Самого Мариса рядом не было.
Выйдя в большую комнату, Ева остановилась – она и забыла, какой погром здесь произошёл вчера. Но сдвинутые с привычных мест кресла и по-прежнему валявшаяся на полу кабанья голова живо напомнили случившееся. Правда, были и изменения – печка, недавно растопленная, исправно гудела, нагревая дом, и пахло какой-то едой. Ева сглотнула, почувствовав голод.
Вдруг зашипела кофемашина.
Отпустив косяк, Ева двинулась в сторону кухни, откуда немедленно вылетела Соня в жёлтой пижаме:
– Привет, как ты? Давай, помогу.
Отказываться было глупо, каждый шаг давался с трудом, и Ева, опершись на солнечно-жёлтое плечо Сони, медленно поползла в ванну.
После душа она почувствовала себя лучше. Соня помогла влезть в любимые джинсы и вновь подставила плечо, но Ева решила, что попробует добраться до кухни самостоятельно. Кофемашина уже отплевалась, и чашка в горошек ждала, источая бодрящий аромат.
– Кашу будешь?
Оказывается, есть ещё и каша. Тихонько, чтобы не повредить вату, в которую была завёрнута боль, Ева кивнула. Каша – это хорошо.
– А где Марис?
Кофе сделал своё дело – Ева проснулась окончательно.
– Он за дядей Оскаром поехал, тот позвонил, вроде машина сломалась.
«Ой, Ральф! Она же совсем забыла, что Ральф ранен! – Ева почувствовала, как её заливает краска стыда. – И Алекс! Он же тоже пострадал, а она, бесчувственная, даже не спросила!»
Ева подняла на Соню глаза, и та, поняв вопрос, тут же ответила: