Рукопись из Тибета
Шрифт:
— Однако! — поползли вверх густые брови. — Ну что ж, чекистом так чекистом (опустились вниз). Там всегда нуждаются в талантах.
Затем Леонид Ильич пожал нам всем руки, пожелав всяческих успехов, а потом крымский секретарь негромко произнес «все на выход».
Далее молодых дарований угостили мороженым, фруктами и соками в уже накрытом зале (фуршетов тогда еще не было), после чего все отправились домой. Выполнять полученные заветы.
Мотор «Волги» ровно жужжал по асфальту горного серпантина, с одной стороны зеленели сосновые леса, кедры и эвкалипты, с другой голубело море с куда-то плывущим белым лайнером.
— Ну, ты даешь, сынок, — сказал мне до этого ошарашено
— Не, — отрицательно покрутил я головой. — Хочу быть как Дзержинский.
— Оттуда такое желание? — покосился на меня родитель. — Книжек про шпионов начитался?
— Ага, — кивнул я. — И еще смотрю фильм «Адъютант его превосходительства».
— Ну-ну, — вздохнул Волобуев.
59
МГИМО (Московский государственный институт международных отношений) — один из ведущих, готовящий специалистов по 12 образовательным программам, в том числе: международные экономические отношения, международные отношения, регионоведение, международное право, политология, государственное управление, журналистика, связи с общественностью, экономика и торговое дело. По юридическому направлению подготовки вуз входит в так называемую «большую тройку» российских вузов. В состав университета входят восемь факультетов и шесть институтов. Также в университете действует военная кафедра, осуществляющая подготовку офицеров — военных лингвистов. Официально занесен в Книгу рекордов Гиннесса как вуз с преподаванием самого большого количества государственных иностранных языков (54 иностранных языка, включая русский как иностранный).
Глава 6. Я поступаю в секретную школу
Скорый поезд Симферополь — Москва бодро отстукивал колесами по блестящим нитям рельс, за окном плыли весенние пейзажи, проводник в белой куртке разносил по купе горячий чай с лимоном, настроение было мажорным.
Выполняя очередную часть плана, я ехал поступать в тайное учебное заведение Страны. Именуемое ВКШ КГБ. А если полностью — Высшая Краснознаменная школа КГБ при Совете министров СССР имени Феликса Эдмундовича Дзержинского.
Этому предшествовал целый ряд событий.
На следующий год, после встречи с Леонидом Ильичем, сразу после выпускных экзаменов, нас с «папой» вызвал к себе начальник УКГБ по Крыму и сообщил, что им поручено позаботиться о младшем Волобуеве.
Старший побледнел, подумав, что сына хотят посадить, но генерал его успокоил.
— Ваш парень, а особенно песня, Вилен Петрович, — сказал чекист, — весьма понравились товарищу Брежневу. — И органам рекомендовано принять участие в его судьбе. В смысле отправить на учебу по нашей линии. Ты же этого хочешь, а, Никита? — вопросил меня.
— Так точно! — вскочил я. — Мечтаю!
— Присаживайся, — закурил «Герцеговину Флор» хозяин кабинета, протянув пачку родителю. — Угощайтесь.
— Я не курю, — промокнул тот платком лоб. — Спасибо.
— Значит так, — пыхнул ароматным дымом генерал, прищурившись — Мы можем сделать из тебя Никита, контрразведчика. Для охраны безопасности нашей страны. Как ты на это смотришь?
— Положительно.
— Спортом занимаешься?
— Ага.
— Не «ага», а «да».
— Да, товарищ генерал.
— То-то, — пожевал он мундштук. — Будем оформлять на тебя документы для поступления
Через минуту в тамбуре скрипнула дверь, затем вторая, и на пороге возник конопатый блондин лет тридцати. В рубахе апаш [60] и сером неприметном костюме.
— Слушай задание, капитан, — смял начальник в пепельнице папиросу. — Бери этого орла (ткнул в меня пальцем) и оформляй его кандидатом для поступления в ВКШ. По полной программе. Ясно?
60
Рубаха апаш — фасон рубахи носимой навыпуск.
— Будет сделано, Иван Степанович, — ответил блондин. И мне: — следуй за мной, парень.
После этого мы вышли в приемную, где на машинке долбила старушка с профилем Долорес Ибаррури [61] , а оттуда в коридор, с приглушенным светом, десятком закрытых дверей вдоль стен и ковровой дорожкой до лестничной площадки.
Спустились этажом вниз в кабинет с сейфом у стены, платяным шкафом и двумя столами.
— Значит так, — уселся за один, на котором стояла пишущая машинка, капитан. — Моя фамилия Петров (кивнув на стул). — Приступим. Ты сын товарища Волобуева?
61
Долорес Ибаррури — председатель коммунистической партии Испании.
— Ага, то есть да, — ответил я, помня замечание генерала.
— Достойный родитель. Куда поступаешь, знаешь?
— В общих чертах. Ваш генерал сказал. Это мне подходит.
— А ты малый не промах, — хмыкнул Петров, после чего встал, подошел к сейфу и забренчал ключами.
— У меня выслуги больше чем тебе лет, капитан, — ухмыльнулся я внутри. — Пилите, Шура, пилите.
— Вот тебе анкета, а еще напишешь заявление с автобиографией, — сунул мне в руки Петров несколько чистых листов бумаги. — Садись вон за тот стол и твори, потом я почитаю. Вручил шариковую ручку.
Я присел, куда он сказал, подумал и начал писать. Старательно, соблюдая пунктуацию.
— Родственников укажи до дедов с бабками, — сунул кипятильник в банку с водой оперативник. — И если кто привлекался или был заграницей, тоже. У нас так положено.
— Кроме Волобуевых, таких не знаю, товарищ капитан, — поднял я голову от бумаги. — Меня нашли младенцем на паперти. А Волобуевы меня усыновили.
— Вот как? — удивился Петров. — Это хорошо. Для будущей работы.
Спустя минут десять я написал все, что нужно (автобиография была совсем короткой), опер все внимательно прочел, удовлетворенно хмыкнув.
— А теперь вот на тебе направление в поликлинику УВД, — протянул мне серую бумажку. — Пройдешь там медкомиссию. Когда получишь заключение, принесешь мне сюда в управление. А перед этим позвонишь по телефону 5-08. Закажу тебе пропуск.
Пока все. Вопросы есть? — уложил мою писанину в синюю папку с грифом [62] .
Таких не было.
Внизу, меня уже ждал старший Волобуев, после чего мы сели в его машину и уехали.
Медкомиссию, по особой программе, я прошел за неделю.
62
Гриф — степень секретности документа (жарг.)