Рукопись из Тибета
Шрифт:
— Нихао [180] , - приветствовал я его, приложив руки к груди. То же проделал Кайман, пробасив «буэнос диас!».
— Нихао, — чуть улыбнулся старик. — Вы говорите по-китайски? После чего сделал плавный жест рукой, приглашая садиться.
— Я изъясняюсь на многих языках, — ответил я, когда мы уселись напротив, а сопровождавший у окна. — Причина тому мои странствия и желание познать, чему учит Великий Будда.
— Вы с другом прибыли к нам издалека? — последовал очередной вопрос.
180
Нихао —
— Да, — кивнул я головой. — Из-за океана. Там я был шаманом и проповедовал диким племенам. А затем отправился в Индию, где стал буддийским монахом.
— Похвально, — помолчав, изрек лама. — Как ваше имя, и что привело сюда? В столь далекую страну, затерянную в пространствах.
— Мое имя Уваата, а Бутан только остановка на моем пути, чтобы осмыслить себя. Дальше я отправляюсь в Тибет. На Крышу мира.
— Уваата принес обильную жертву нашим Богам. Чем мы можем его отблагодарить? — вопросительно взглянул на меня лама.
— Я бы хотел остановиться в вашем монастыре, откуда сделать несколько важных предсказаний. Поскольку обладаю высшим даром.
При этих словах настоятель переглянулся со своим адептом [181] , тот громко сглотнул слюну, и в воздухе повисло долгое молчание.
— Я знаю только тибетского оракула Лозанг Жигме [182] и нашего Друкла Кюнле, — нарушил его лама. — Уваата — третий? — спросил с тонким сарказмом.
— Если угодно, да, — бесстрастно ответил я. — И это легко проверить.
181
Адепт (лат. adeptus — достигший) — последователь, обычно ревностный приверженец какого-либо учения, идеи, знания. Понятием может определяться не только отношение к учению, личности или организации, но и степень этого отношения.
182
Лозанг Жигме — один из наиболее почитаемых храмов в Тибете
— Каким образом?
— Спустя месяц в Ливане будет новый президент. Его имя Амин Жмайель.
— А куда денется прежний? — пожевал губами лама.
— Он вознесется на небеса, — уставил я в потолок глаза. — Давайте подождем и увидите, что все так и будет. Кстати, — перевел их на настоятеля. — Вы можете сообщить об этом властям вашей страны. И тогда нынешний останется жить и править дальше.
В помещении снова воцарила тишина, было слышно, как в воздухе прожужжала муха.
— Мы не вмешиваемся в обычный порядок вещей, — проследив ее полет, сказал лама. — И к тому же я вам не верю.
— Ну что же, пусть будет как будет, — смиренно сказал я. — Так можно нам на время остаться?
— Мы обязаны предоставить путникам кров и очаг, — ответил старик. — Так завещал Великий Учитель.
Затем настоятель отдал распоряжение приведшему нас — тот оказался управляющим делами,
— Следуйте за мной, — сказал управляющий, семеня ногами впереди. — Я поселю вас в одной из комнат для гостей. Которые приезжают к нам в дни праздников.
Комната находилась в одной из пристроек монастыря, расположенной в его внешней части. Она располагалась на втором этаже, откуда открывался чудесный вид на долину, предназначалась для двоих и была вполне пригодной для проживания.
Там имелись две постели, низкий, стоявший на циновке столик, устроенный наподобие камина в глубине очаг, а также шкаф для кухонной утвари.
— Убирать в комнате, приносить воду и пищу, вам будет послушник, — сказал управляющий, вслед за чем ознакомил с правилами внутреннего распорядка.
Нам разрешалось общаться с монахами и учителями, а мне участвовать в культовых мероприятиях. А еще посещать обширную библиотеку монастыря, считавшуюся здесь одной из лучших, что было немаловажно.
Месяц пролетел в молениях, ознакомлении с древнеиндийскими текстами, махаянскими сутрами и трактатами Нагарджуны; заодно я обучал Каймана китайскому, а в начале второго, нас пригласил к себе настоятель.
Для начала он поинтересовался, как гостям живется в монастыре, я ответил словами благодарности, а потом сообщил, что предначертанное мною сбылось. Азиатская общественность скорбит по поводу гибели президента Ливана, а новым избран его брат Амин Жмайель.
— Такова его карма, — потупил я взгляд. — Ничто не вечно в подлунном мире. Теперь вы мне верите?
— В некотором роде да, — качнул головой старый лама.
— Тогда слушайте второе предсказание, — сделал я значительное лицо, медленно перебирая зерна четок. — Оно более важно для Бутана, чем первое.
— Я весь внимание, — ответил настоятель.
— Через неделю сикхи захватят здание индийского парламента в Нью-Дели. Но ваш король может предотвратить нападение. Если пожелает.
Сказав это, я встретился с собеседником взглядом и понял, что стрела попала в цель.
Индию с Бутаном связывали давние политические, экономические и культурные отношения, а кроме того она всегда покровительствовала своему соседу.
— О вашем пророчестве я сегодня же доложу его величеству, лама Уваата, — сложил настоятель перед собой руки. Я же сделал значительное лицо, поскольку мое имя станет известно королю. А это многого стоило.
— Только вся ответственность лежит на вас, — продолжил лама. — Наш король добр, но его авторитет превыше всего. Вы меня понимаете?
— Понимаю, уважаемый, — ответил я. — Мой, для меня, тоже.
На следующее утро, когда мы с Кайманом завтракали лепешками с сыром из молока яка, запивая их горячим чаем, из резиденции монарха по мою душу прибыл автомобиль.
— Если не вернусь, считай меня коммунистом, — сказал я Кайману, приведя себя в надлежащий вид и усаживаясь в машину.
— Типун тебе на язык, — сплюнул через плечо, вышедший проводить меня приятель.
Его Величество король Джигме Сингье Вангчук, насколько я знал из местных газет, которые регулярно просматривал, был достаточно прогрессивным и вменяемым монархом.