Рукопись, написанная кровью

Данилова Анна

– Как вы оказались в Париже?

– Очень просто. Кристиан, через своих русских друзей, вышел на Крымова и пригласил поработать на него…

– Кажется, ты говорила, что вы познакомились с ним у твоего врача-эмигранта?

– Совершенно верно, – невозмутимо ответила Надя, – но прежде, чем мне встретиться с моим врачом, Кристиан как раз и вышел на Крымова, пригласил его в Париж и заодно помог нам с врачом, это же так просто. Русские люди, находясь далеко от России, должны помогать друг другу. Чем мы хуже евреев?

– Ты хочешь сказать, что в Париже есть люди, которые знают Крымова?

– Больше того: они прежде жили в нашем родном С., и многие

из них были обязаны своим воскрешением именно Женечке… Ты не забывай, что Крымов спас не одну душу, с небескорыстной помощью Корнилова, кстати… И если бы не они, гнить бы этим «новым французам» на нарах. Так вот, я отвлеклась. Кристиану необходимо было найти одного человека, который хранил у себя какие-то важные бумаги его покойного отца. До этого Кристиан думал, что и этот человек уже давно умер, а потому ничего не предпринимал для того, чтобы его разыскать. А тут вдруг он случайно узнает о том, что этот тип жив, но живет где-то чуть ли не в Австралии… Словом, будучи и без того человеком весьма богатым, он выманил Крымова из С. (что для него оказалось сущим пустяком!), поручил ему найти этого человека, и, когда Женя его разыскал (но не в Австралии, а в Швейцарии) и даже привез Кристиану нужные ему бумаги, он сразу же расплатился с ним… И все бы этим закончилось, если бы он не увидел меня. Мой организм к тому времени, как все это случилось, словно пришел в себя и принялся рисовать на моем лице румянец, щедро увеличивая мне грудь… Зуб я вставила уже здесь, и, когда Кристиан впервые увидел меня, мы поняли, что полюбили друг друга, и я сказала об этом Крымову.

– Я не верю тебе… Не может быть, чтобы все было так просто: влюбились, и все. Это какая-то игра, и ты мне сейчас все расскажешь…

– Не впадай в истерику. Я, конечно, понимаю, что тебе до сих пор кажется чем-то из ряда вон выходящим и неправдоподобным, что Крымов полюбил меня. Я в твоих глазах некрасивая и глупая гусыня, к тому же еще хитрая и не очень искушенная в физической любви. Все это не так. Просто ни ты, ни я не знаем природу мужчин. Крымов действительно любил меня, любит и до сих пор, особенно после того, как я ушла от него и стала жить с Кристианом (подумай сама, ведь сейчас мой большой живот ласкает не отец ребенка, а богатый иностранец, который, по мнению Крымова, купил меня!). Но вот я не люблю Крымова и сделаю все зависящее от меня, чтобы ты его нашла. Поверь, я не знаю, где он сейчас находится.

– А телефон? Он оставил для меня на Главпочтамте письмо с этим номером телефона… – и Юля судорожными движениями достала из кармана смятые конверты. – Вот смотри…

Надя с изумлением прочла письма и покачала головой.

– Надо же, а я и думать забыла об этой его маниакальной идее держать связь через почту… А ты молодец, Земцова. Поздравляю. Но это телефон Кристиана, точнее его домашний телефон, ведь мы какое-то время жили у него, пока Женя искал того мужика.

– Но как же он нашел его, если практически всю жизнь просидел в С. и за границей, насколько мне известно, у него никого из знакомых не было?..

– Они появились у него совсем недавно, Крымов вел какое-то дело в С., ему поручили, кажется, разыскать убийцу отца Кирилла… Кстати, я так плакала, когда узнала, что его убили. Мне он всегда нравился, он был настоящим человеком, и, как это ни примитивно звучит, народ к нему тянулся…

– И Крымов взялся за это дело?

– Сначала взялся, ему пообещали хорошо заплатить, но потом случилось нечто такое, о чем я не знаю, но после чего Крымов отказался вести это дело. Насколько я поняла, речь шла о слишком

большом риске. Короче: он отказал своему клиенту и даже вернул ему все деньги.

– Ты шутишь.

– Ничуть. Я сама пересчитывала и запаковывала доллары, чтобы Женя отвез их клиенту.

– А кто был этим клиентом?

– Берестов, – чуть понизив голос, прошептала Щукина. – Слышала о таком?

– Конечно, слышала. И как он отреагировал на это?

– Страшно расстроился. Но тут еще вот какое дело… Крымов в нем разочаровался. Возможно, ты слышала о смерти Марины Бродягиной?

– Конечно, слышала, больше того, я даже занималась этим делом, когда вернулась в С.

– Ты вернулась в С.? Да ты что, сбрендила? Ты ушла от Харыбина?

– Я что-то не поняла, ты осуждаешь меня за это или радуешься? Помнится, еще сегодня ты сказала мне, что Харыбин скользкий, как угорь…

– Так ты ушла от него?

– Ушла.

– Я рада за тебя, Земцова. Но вот то, что ты вернулась в С., говорит лишь о том, что ты полная дура. Как ты могла оставить Москву, квартиру и вернуться в эту дыру? Неужели из-за Крымова?

– А куда мне было еще ехать, когда я тоже беременна и Харыбин изменял мне (не хуже твоего Крымова) налево и направо?! Оставаться с ним или именно сейчас, когда меня постоянно тошнит и я с ног валюсь от слабости, затеять бракоразводный процесс и начать отсуживать жилплощадь? Разве это похоже на меня? К тому же в С. у меня есть свой угол. Это, конечно, не шикарный особняк с видом на Эйфелеву башню, но тоже ничего…

– Только не вздумай раскисать. Плакать нам с тобой сейчас никак нельзя. И как бы скептически я ни относилась к тому парню, который бьет меня изнутри своими крепкими лапками, мы все равно должны заботиться об этих поросятах… – и тут Надя разрыдалась. Такого прилива нежности к своему ребенку она, видимо, и сама не ожидала от себя. Глотая слезы, она сквозь судорожный плач с трудом проговорила: – К-крымов, если бы ты только знала, как я его любила… Но я не могу, понимаешь, не могу жить с человеком, который постоянно предает. Я н-ненавижу его, я даже хотела его смерти…

– Это ты сожгла агентство?

Но Надя покачала головой, затем как-то вся подобралась, успокоилась и сделала несколько глотков молока.

– Я же не пироманка какая, я всей душой была привязана к агентству, и, понимая, какое место в его жизни занимает работа, разве я смогла бы?..

– А что про Бродягину? Ты сказала, что Крымов разочаровался в Берестове, и это как-то связано с убитой девушкой?

– Крымов уверен, что это Берестов ее убил, она же была его любовницей… Деньги деньгами, но, когда он услышал о ее гибели, Берестов перестал для него существовать. Поэтому, ничего не объясняя и прикрываясь опасностью дела отца Кирилла, он пришел к Берестову и, отказавшись работать на него, вернул ему все деньги, до доллара. А ведь это была очень крупная сумма… очень крупная… – Надя сощурила глаза, словно мысленно перенесясь в то время и вновь переживая из-за подобного поступка Крымова.

– Надя, а тебе не кажется, что дело обстояло не столь романтично, как это ты сейчас стараешься представить? Разве не в это же время Крымова нанял твой Кристиан, посулив ему значительно больше?

– Пусть так, но не в привычках Крымова возвращать деньги, да еще и такие…

– Так как он нашел этого человека, который хранил у себя бумаги отца Кристиана?

– Бумаги… Это были все равно что золотые слитки или крупные алмазы. Благодаря этим бумагам Кристиан доказал свое право на наследство и разбогател просто баснословно.