Рукопись в кожаном переплете
Шрифт:
В десять двадцать Плантатор появился на дежурстве, в двенадцать тридцать он впервые пошел пить чай.
— Чтоб тебе подавиться! — пожелал ему Вовка.
Фидель предупредил нас, что операция начнется во время второго чаепития.
— Так будет надежнее, — сказал он. — Нам никто не помешает в это время.
Ночь была безлунная и теплая. Клонило ко сну. Мы лечили в канаве, нас нещадно кусали комары, а Плантатор с ружьем на плече все бродил по саду со своей собакой.
Я совсем уже задремал,
— Передай по цепочке, — шепнул мне лежащий рядом Витька: — Всем ползти на рубеж номер один.
— Ползти на рубеж номер один! — зашептал я в ухо Гаррику.
Мы поползли. Вот и калитка. Витька неслышно открыл ее и махнул рукой. Короткая перебежка, и мы заняли места вокруг крыльца. Витька еще раз махнул рукой — и мы натянули на лица маски. Они были сделаны из черных шелковых чулок. Кусок чулка и две дырки для глаз.
Натягивая свою маску, я невольно вздохнул, вспомнив, как мама весь день вчера искала эти чулки и ужасно сердилась. Но что поделаешь, без масок наши лица белели бы в темноте, словно блины.
Мы сидели вокруг крыльца, зажав в кулаках жестяные револьверы. В настороженной тишине было слышно, как сопит Вовка.
Прошло минут пятнадцать. Послышались шаги. Наконец-то! Плантатор шел пить чай. Он тяжело ступал по мощеной кирпичом дорожке. Ружье поблескивало за его спиной. Вот он остановился у крыльца, обтер о деревянную решетку подошвы сапог.
— Оружие на землю! — неожиданно раздался хриплый, глухой голос. Как только Витька сумел так устрашающе прохрипеть!
Это был сигнал. Мы с хрустом взвели курки револьверов. Плантатор вздрогнул и остановился.
— Ни звука! — предупредил из темноты Витька. — Иначе с четырех сторон вы получите по дырке. Оружие на землю! — повторил он.
Плантатор поспешно стащил через голову двустволку и бросил ее в траву. Видно, он так обалдел, что не мог даже пикнуть.
— К перилам крыльца приколота бумага, — продолжал из темноты Витька. — Распишитесь внизу, или это последняя ваша ночь.
Плантатор громко икнул. Потом еще раз. Спотыкаясь о ступени, он нашарил бумажку и вынул из кармана очки. Острый луч фонарика ударил ему в руки. Я видел, как трясется зажатый в пальцах карандаш. Эх, и трус же этот Плантатор!
— Войдите в дом, — прохрипел Витька, гася фонарик. — И находитесь в нем полчаса. Если вы покажетесь раньше, вас ждет смерть.
Плантатор икнул еще громче, положил на перила крыльца бумажку и, пятясь, вошел в сени. Захлопнулась дверь. Громко звякнула стальная щеколда. В сенях загрохотало упавшее ведро. Витька подхватил бумажку, и мы поползли к калитке.
— Давай еще кирпичом в окно, — предложил мстительный Вовка.
— Я тебе дам кирпичом! — прошипел в ответ Фидель.
Мы выбрались
Прошло два дня, и вдруг Гаррик объявил чрезвычайный сбор. Если уж Профессор дает сигнал ЧС, значит, случилось что-то невероятное. Мы сбежались к нашей стене. Гаррик стоял расстроенный и теребил тонкими пальцами кончик носа.
— В чем дело? — спросил его Витька.
— Сегодня утром у дяди Пети был дядя Гриша.
— Сколько сразу дядей. А дяди Бори не было?
— Какого дяди Бори? — заинтересовался Вовка. Он был на редкость любопытным человеком.
Профессор рассердился. Он блеснул на Витьку очками и сказал:
— Ты знаешь, что бумажка, подписанная Плантатором, попала в милицию?
Только тут я вспомнил о бумажке. Совсем ведь забыл о ней. Витька тогда положил ее в карман, и мы побежали к Волге. Что же в ней было написано и почему она оказалась в милиции? Я уже собрался было задать этот вопрос нашему Фиделю, но не успел.
— Знаю, что в милиции, — невозмутимо сказал Витька. — Сам послал ее туда. Заказным письмом. Вот квитанция, — он вынул из кармана почтовую квитанцию. — Ну, а содержание бумажки вот какое: это расписка. В ней Плантатор обязуется сдать весь урожай своего сада бесплатно. В любой магазин «Овощи-фрукты». Поняли теперь, какую мы ему козу заделали. Не отвертится. Так что, Профессор, зря ты ЧС объявил. Все в полном порядке.
— Нет, не в порядке! — замахал руками Гаррик. — Ничего не в порядке! Да ты знаешь, что дядя Гриша догадывается о том, кто все это сделал! И к тому же расписка Плантатора недействительна. Это шантажом называется. За шантаж может здорово влететь. Дядя Гриша прямо заявил: «По-моему, все это проделки группы шелаберников и архаровцев, которые не знают, что им делать во время каникул». И что он за этих шелаберников и архаровцев возьмется всерьез в ближайшее время.
— А за Плантатора он не возьмется? — сурово спросил Витька.
— Плантатор еще двух собак завел, — вставил Вовка. — Большущие, как медведи.
— Эх, взрослые мне называются! Шантаж-монтаж. Тоже еще! — махнул рукой Фидель. — Ладно, пусть сами разбираются в своих делах. Могут, если хотят, целоваться с Плантатором. Для нас все это было только учебной разведкой… А что еще говорил усатик твоему дяде?
— Они долго говорили, но я не понял о чем. Ветка увидела, что я слушаю, и стала мешать. В общем, я хочу заявить вам, — сказал Гаррик, — что от всяких операций на ближайшее время следует отказаться. Дядя Гриша — это вам не Плантатор, с ним иметь дело мне совсем не хочется.