Руководство по обольщению Темного Императора

Лисавчук Елена

– Подвинься, Сиана, я сяду у окна. Не хочу пропустить, когда мы подъедем к Закатной столице, – совсем рядом раздался раздражительный голос Олмы.

– Займи сиденье напротив, – отодвигая в сторону занавеску, рассеянно посоветовала я.

– Тогда ты своими выпирающими коленками помнешь мою юбку, – возмутилась сестрица. Ее праведному гневу, отчетливо звучащему в голосе, позавидовал бы сам викарий, обнаруживший в соборе целующуюся парочку.

На что я лишь пожала плечами, не отрывая глаз от клубящегося тумана.

Он выглядел как живое бесформенное существо, принимающее разные формы.

– Я тебе это припомню, – с грозными нотками в голосе пообещала сестрица и села рядом.

Последующие часы мы не то, что не разговаривали, а старались даже не смотреть друг на друга.

Глава 3

Я глядела на сменяющиеся за окном поля и луга. Устав от созерцания природы, рассматривала свое отражение, знакомое и одновременно с тем чужое. Мою внешность потрясающей не назвать. Обычная точеная фигура, молочно-белая кожа, к которой совсем не пристает загар. Десять минут на солнцепеке, и я похожа на рака. Темно-каштановые волнистые волосы, которые я обычно собираю в элегантный пучок. В это утро горничная, помогающая мне одеться, подняла волосы в высокую прическу. Оставшиеся локоны завила и оставила обрамлять лицо. Темно-золотистый бархат платья оттенял выразительные глаза необычайно глубокого зеленого цвета. Обычно они более тусклого оттенка.

Время тянулось медленно. Ехали без остановок. Чем ближе приближались к столице, тем темнее становилось за окном, соответственно, и в карете. На полу в углу я заметила свечу. Взяв ее в руки, не успела подумать, чем буду ее зажигать, как язычок пламени лизнул фитиль, и свет мягко осветил тесное пространство кареты.

– Ты чего творишь! – выбила из моих рук свечу Олма. – Сиана, ты зачем волкодлаков призываешь?

– Кого? – потянулась к потухшей свече.

– Дикушников!

Понятнее не стало.

Мыском туфли Олма поддела свечу и откинула ее от меня под сиденье, откуда мне ее было не достать.

Неподалеку раздался звериный рык, в дверь кареты на ходу что-то врезалось.

– Волкодлаки напали! – донеслось с улицы.

Возница подстегнул лошадей. Нас начало подбрасывать на ухабах, трясти, но карета стремительно неслась вперед по проселочной дороге.

– Это из-за тебя! – взвизгнула сестрица. Забыв про платье, она пересела на противоположное сиденье и вплотную прижалась к окну.

Дзынь! Окно кареты разбилось. Ужасающий рык и в раму вцепились две когтистые лапы. Их обладатель давно не был на педикюре. Э-э-э… и стоматолог не был бы лишним.

Следом за лапами в узкую щель протиснулась звериная морда с длиннющими клыками и нагло сунула ее в мою сторону. Плюнув на правила этикета, я упала на колени.

– Сиана! Не бросай меня! – заголосила сестренка.

– Ты сильнее не можешь вопить? Вдруг зверье

оглохнет, испугается и само отстанет, – спросила я, шаря рукой под ее сиденьем.

– А-а-а! – зашлась в припадке Олма.

Неужели решила последовать моему совету?

– Со мной сумасшедшая в карете!

И так сойдет. Вцепившаяся в карету мертвой хваткой зверюга рычала в такт воплям сестрицы. Слаженный у них дуэт вышел. Жаль было нарушать.

Нащупав свечу, вскочила на ноги. Силой мысли зажгла фитиль и с размаху впечатала его промеж глаз кровожадной морды.

Взвыв, зверь отшатнулся. Его тушка отклонилась к мелькающей на полном ходу земле. Лапы дернулись в воздухе и когти одной из них полоснули меня по руке. Охнув от боли, я зажала ладонь.

Свалившись на все четыре лапы, зверюга драпанула к лесу, темнеющему рваной широкой полосой на горизонте.

– Беги-беги! Чтоб я тебя близко возле кареты не видела! – с большей доли бравады прокричала ему вдогонку я для собственного успокоения. – И дружков своих прихвати! Иначе полетят клочки по закоулочкам!

Издалека донесся страшный вой. Сестра выпучила глаза и прекратила вопить сиреной.

Неожиданно стая волкодлаков отступила к лесу. Карета проехала немного вперед и остановилась.

Дверца кареты рывком распахнулась, к нам заглянул мужчина с поднятым забралом на шлеме. По его лицу стекал пот, смешанный с невесть откуда взявшейся кровью. Самое удивительное, что на нем самом не было царапин.

– Не пострадали?

– Нет, только нервы потрепали.

Олма икнула и вытаращила на стражника глаза.

– Она… – прохрипела сестрица и показала на меня дрожащим пальцем.

Совсем у нее плохо с сестринскими чувствами – чуть что, сразу жалуется.

– Признаю, виновата! Я зажгла свечу.

Стражник сурово сдвинул брови.

– Благородная сейра…

– Знаю, знаю. Свечки тетям не игрушки.

– Не слушайте ее, – рывком вскочила на ноги сестрица, ударилась головой о низкий потолок кареты и села обратно. – Ее поцарапал волкодлак!

Взгляд подобревшего стража метнулся к моей зажатой руке. Тут же две пары глаз слаженно уставились на меня, как на оборотня в погонах. Подозрительно настороженно.

– Покажите руку.

Мужчина медленно потянулся к ножнам на поясе.

– Чтобы вы ее отрубили? Ни за что!

– Не дурите! Волкодлаки – порождения магии. Рану нужно прижечь червонным огнем хаоса, пока яд не обратил вас в животного.

Он вынул из ножен обычный на вид меч, и клинок охватило оранжевое с золотыми всполохами пламя.

Не хочу становиться оборотнем. Повышенная волосатость мне не пойдет.

Приготовившись к жгучей боли, зажмурив глаза, протянула стражу раненую руку.

– Другую.

Окончательно запутавшись, не понимая, что от меня хотят, я уставилась на мужчину.