Рукой подать
Шрифт:
Они зашли в довольно узкое пространство, заполненное людьми до отказа. Тем не менее, очередь двигалась быстро и уже через пару минут Олив и Мейв сделали заказ и сели за столик. Ароматы сыров и вяленого мяса с томатами кружили голову, а когда на стол перед Олив поставили капучино и тарелочку, на которой лежала малиновая бриошь, она окончательно уверовала в то, что утро уже удалось.
– На самом деле Сан Лоренцо – тот ещё райончик, – Мейв, с трудом прожевала кусок пиццы
– Что ты имеешь в виду?
– Ну-у-у…кхм… – она отпила немного колы и продолжила трапезу, – Тут не очень много достопримечательностей, но зато рядом центральный вокзал и одно из самых знаменитых кладбищ Европы.
– Я всегда
В ответ Мейв закивала:
– Я тоже, а вот дядя твердит, что это делает район небезопасным, она руками разделила кусочек пиццы на две небольшие части, – Да, отсюда легко добраться практически до любой точки Европы, но и из любой точки приехать может кто угодно…
– Звучит как начало true-crime подкаста, – в голосе Олив прозвучал скепсис.
– Хах, я их обожаю, кстати, – весело подхватила Мейв
– Да, это заметно, – Олив оставалось только развести руками, – Мейв, скажи, а что там за кладбище?
– Да-да, Cimitero Monumentale del Verano. Местные зовут его просто кхм…,– она сделала паузу, прожевывая кусочек прошутто, – Верано. Это кладбище девятнадцатого века, которое выглядит как музей скульптуры и живописи. Там есть семейные склепы и индивидуальные захоронения самых разных людей, среди которых знаменитости вроде папы Пия IX, Марии Монтессори и Марчелло Мастрояни. Строго говоря, тебе обязательно нужно на это посмотреть! Там есть очень трогательные сюжетные скульптуры, а роспись эмалью по вулканическому камню – это что-то. Плюс во всём Сан-Лоренцо это самое тихое место. Там можно просто побродить и поразмышлять. Я бегаю туда иногда, чтобы погладить и покормить местных кошек или понаблюдать за ящерицами, которых там просто мо-оре.
– Откуда ты это всё знаешь? – будучи под впечатлением от чего-либо Олив всегда начинала засыпать собеседника вопросами, и этот случай не стал исключением.
– Тео таскает меня за собой по городу три месяца в году, – Мейв изобразила усталость на веснушчатом лице, – А это одна из его любимых локаций для индивидуальных экскурсий.
– Зна-ачит, в теории, ты могла бы уже и сама водить любительские экскурсии? – Олив сделала большой глоток капучино и внимательно посмотрела на Мейв, которая тут же забавно сморщила нос, и, расправившись с коркой от пиццы, принялась за высокий стакан, наполненный колой со льдом.
– Ну-у уж нет! Что угодно, только не работа гида.
– Жалко, хорошая экскурсия мне бы не помешала, – Олив снисходительно улыбнулась, и, отставив пустую тарелку, махнула рукой официанту.
На лице Мейв проступил восторг от какой-то идеи, которая, кажется, только пришла ей в голову:
– Хмм… – она постучала указательным пальцем по верхней губе в задумчивости, – Давай так. Я сюрпризом показываю тебе одно из самых небанальных и запоминающихся мест Рима, а ты помогаешь мне с выбором книги сразу после.
– А дядя твой не будет против того, что ты разгуливаешь по городу вместо чтения? – Олив поймала себя на том, что, кажется, переходит на менторский тон.
– Так читать нечего, из списка дома есть только Виктор Гюго, но мне с ним сложно. Страшный депресс…
Олив понимающе закивала. Они оплатили счёт и выдвинулись в сторону «загадочной достопримечательности». На пути к тоннелю, ведущему прочь с виа Тибуртина, Мейв обнаружила пятно томатного соуса на своей джинсовке, поэтому было решено ненадолго вернуться и сменить куртку на что-то другое. Пока она носилась по их с Тео квартире, расположенной на третьей этаже дома напротив, Олив стояла за дверью в ожидании. Она рассматривала просторный двор, который, хоть и был расположен близко к её временному пристанищу, разительно отличался от того, что она считала типичной для Рима обстановкой. Большой
Спустя десять минут Мейв выпорхнула из дверей в клетчатой рубахе, накинутой поверх терракотового сарафана. На плече у неё болтался полупустой рюкзак.
– Я вечером пойду к подруге, мы собирались плести браслеты, так что, если ты не против, на обратном пути я забегу в магазинчик для рукоделия, – она сдула со лба упавший на глаза рыжий локон и деловито зашагала вперёд.
Олив последовала за ней, и вот они, преодолев несколько кварталов, оказались недалеко от площади Берберини.
– Что ты знаешь о монахах-капуцинах? – будто между прочим спросила Мейв.
– Хах, вот так вопрос, – Олив не сдержала нервный смешок, – Почти ничего. Вроде у них есть свой орден, а ещё они носят забавные остроконечные капюшоны как в фильмах про тайные общества. На этом, пожалуй, всё.
– Это уже немало, – Мейв одобрительно покивала, – Мы направляемся в музей в котором находится одна из самых необычных крипт в городе.
Мейв говорила очень уверенно, будто она регулярно подрабатывает гидом.
– Вообще, орден монахов капуцинов – один из самых известных в Католической церкви. Это ветвь францисканского ордена, которая была основана, кажется, в шестнадцатом веке. Монахи-капуцины отличаются строгостью и аскетизмом. И да, они носят капюшоны. Кстати, почему именно, я не в курсе, но предполагаю, что это связано с их закрытым и достаточно бедным образом жизни. Тебе, наверное, интересно, почему я завела о них разговор? – хитро прищурившись, Мейв поджала губы, сдерживая хитрую улыбку.
– Умираю от любопытства, – подыграла ей Олив.
Они остановились напротив высокой церкви базиликального типа, ко входу в которую вела двойная лестница с массивными каменными перилами
– Это церковь Санта-Мария-делла-Кончезионе-деи-Капуччини, – Мейв указала на здание, – Она же музей монахов-капуцинов. В склепе под церковью находятся останки тысяч монахов-капуцинов, искусно украшенные и превращенные в жуткое произведение искусства.
– То есть это костница? – Олив в изумлении подняла брови.
– Да, это напоминает традицию костниц, но смысл тут немного иной. В Палермо у капуцинов были целые катакомбы, выложенные останками монахов. Тут всё не так масштабно, конечно, но достаточно впечатляюще. Ну что, зайдём? – Мейв устремила на неё испытующий взгляд голубых глаз, обрамлённый огненно-рыжими ресницами.
– Пошли, – после недолгой паузы кивнула Олив, – Никогда не видела ничего подобного,
При входе они купили два билета и прошли вглубь церкви. Сначала экспозиция выглядела обычно: в хорошо освещённом зале, обитом деревянными панелями, были представлены портреты, предметы обихода и книги монахов, а также информационные стенды, рассказывающие о гуманитарной деятельности ордена по всему миру. Когда они спустились в крипту: подземный склеп разделенный на пять часовен и освещенный лишь тусклым естественным светом, просачивающимся сквозь трещины в стенах, у Олив замерло дыхание. Стены склепа были украшены останками: черепами и костями разной формы и размера. Человеческие кости складывались в причудливые барочные узоры и производили ужасающее впечатление. На потолке – лампы из позвонков, вдоль стен альковы из черепов. Некоторые скелеты, безмолвно наблюдавшие за посетителями со сводов, были одеты во францисканские одеяния. Во всех помещениях было достаточно прохладно, но запах затхлости и смерти преследовал Олив всё то время, пока они находились в крипте.