Руку мне дай...
Шрифт:
Северус сидел с каменным лицом, бабушка удивлённо таращилась на телефон, а тётя Стейси зло сощурила глаза и изрекла:
— Пороть её надо.
– Кого? Миссис Эванс или Лили? — непонимающе произнес Снейп.
— ОБОИХ! — хоровым криком тёти и бабушки можно было оглушить стадо слонов.
Петунья тогда два дня ходила не в себе. А потом всё же набралась мужества, пошла к Брэнде и, сгорая со стыда, спросила, не будет ли та против, если обязанности мамы невесты на свадьбе выполнит мама Брэнды, тётя Стейси. Кузина, всю жизнь отличавшаяся спокойствием почётного караула Букингемского дворца, была, мягко говоря, удивлена. Кое-как Пэт рассказала ей причину столь неожиданной замены. Брэнда выдала весьма солидную тираду, слушая которую, у Туньи чесались руки записать пару выражений — когда ещё уравновешенная кузина повторит эти сочные словечки из лексикона
— А чего ты меня вообще об этом спрашиваешь? Ты у мамы, ну, тёти Стейси, спрашивала?
— Ну да… Только просто… Я подумала…
— Пэ-э-э-т…Я что, похожа на Лильку? Сцены б закатывала?
— Ну, всё же…
— Э-эх, кузина Пэт, вроде давно знакомы, а ведешь себя… — Брэнда хлопнула Петунью по спине, отчего та подалась вперёд — чемпионка графства Камбрия по дзюдо не всегда могла рассчитать силу, — в общем, не волнуйся, наряжай маму как ты там хочешь…
Договорить Брэнда не успела, потому как Пэт с радостным криком кинулась ей на шею.
Всё прошло замечательно. Никто ничего и не понял. Петунья была счастлива — любимый мужчина рядом, вокруг лишь родные и по-настоящему дорогие люди, да и не только люди — Трикки в качестве одной из подружек невесты была просто великолепна.
Петунья вылетела первым же рейсом. В Хитроу она наняла машину сразу до Галифакса. Благо, денег было достаточно, чтобы не ехать поездом.
В больнице, перед палатой мамы, сидел уставший Регулус.
— Рег! Я так рада тебя видеть! Спасибо большое, если бы не ты…Регги, ты чего?
Младший Блэк сидел с красными глазами.
— Пэт, прости меня…это я виноват…что миссис Эванс ….
— Регулус Блэк! Перестань нести чушь!
— Пэт, это правда…не надо было мне….
— Рассказывай!
— В общем….Я домой заходил, на Гриммо… И столкнулся там с Сириусом. Я уж не знаю, чего его туда занесло, но мы весьма неплохо поговорили. Он показал мне фотографии со свадьбы Джеймса и Лили, что на прошлой неделе была. А я смотрю, там миссис Эванс нет. Ну, я и спросил, где мама невесты. Сири сказал, а ему сказала Лили, что мама не смогла приехать по каким-то личным обстоятельствам. Ну, я и попросил пару фотографий для неё — сама ж знаешь, какой ветер в голове у парочки, как бы не забыли порадовать маму фотографиями. Сири дал. Аппарировал сразу сюда, попил с ней чаю, показал фотографии, и так ненавязчиво поинтересовался, что ж такого случилось, что она на свадьбу приехать не смогла. А миссис Эванс смотрит то ли на фото, то ли мимо них. И руки трясутся. А потом…. В общем, как выглядит сердечный приступ, я знаю. Кинул на неё успокаивающие чары, но я ж не знал, где у вас находится больница. Честно, аппарировал на одном желании — оказаться рядом с целителями. Помогло, слава Мерлину, я оказался перед входом в клинику… Тут нас быстро приняли… Пэт…прости…
Петунья сидела, как громом пораженная. Нет, никакой вины Рега он не видела. Виновата во всём была одна рыжая ведьма, для которой она просто не находила слов.
— Я Поттерам сову послал… Не знаю, как они отреагировали, но никто не появлялся…
Что и требовалось доказать.
— Рэгги… запомни две вещи. Первое — ты ни в чем не виноват. Второе — у меня нет сестры.
Через месяц Петунья забрала маму из клиники и перевезла в Лейк-Дистрикт. Хотя поначалу уговаривала и её, и тётю Стейси с бабушкой, уехать с ней в США. Да, пришлось бы съехать с обжитого места, продать всё, и плыть на лайнере (маме запретили полёты). Зато там жили бы где-нибудь на Великих озёрах или Западном Побережье, в тихом городке с мягким климатом. Но мама отказалась. Она вообще стала какой-то флегматичной. Могла часами смотреть на один пейзаж или даже на стену. Продала дом в Галифаксе и, переехав к бабушке и тёте Стейси, тихо жила в семейном доме.
Наступило Рождество. Стейси и Маргарет возвращались с рождественской службы. Внезапно Стейси спросила:
— Маргарет, а что ты просила? Если не секрет.
— Прощения.
— За что? — кажется, Стейси знала ответ. Но всё же опешила, когда сестра произнесла:
— За слепоту, глухоту, и немоту.
Драббл 3. Дамблдоровы козни
Альбус Дамблдор нервно мерял шагами комнату. Эта мордредова школа «Сердце Дракона» с новомодными штучками не давала ему покоя. И хотя директор успокаивал себя, что тысячелетний Хогвартс не переплюнут какие-то
Нужно было что-то делать. А значит, следовало применить любимое оружие — дискредитацию. Дамблдор улыбнулся. Раз Малфой позволяет себе использовать все эти маггловские приёмчики, то директору сам Мерлин велел. Про информационную войну и заказные материалы седовласый маг знал, и чего уж там, некоторые вещи успел опробовать в последней заварушке. Пора бы развернуться в полную силу.
И председатель Визенгамота решительно зачерпнул горсть дымолетного порошка.
===
Правило «без подвоха никак» каждый представитель семьи Малфой усваивал ещё в детстве. Поэтому открывая новую школу, Люциус был готов к тому, что Дамблдор этого так не оставит. Ещё бы! Монополисты очень не любят посягателей на свои права. Тем более, что сиятельный блондин переманил себе влиятельных членов Попечительского совета, обладавших весьма солидным капиталом. Вопросы власти и денег крайне болезнены для любого политика, а Дамблдор, хоть и прикидывался скромным директором, был именно политиком. Поэтому Малфой готовился к удару.
Сообщение пришло из весьма неожиданного источника. Одна из клиенток магазина Нарциссы и в процессе примерки мантий аккуратно подсунула той листок:
«Мадам Малфой, директор Дамблдор собирает комиссию для проверки новой школы. Будут совать носы везде. Возможны провокации, он что-то упоминал о запасниках Отдела Тайн».
Сообщение быстро было передано Люциусу и Совету Попечителей. Подозрительные слизеринцы приняли к сведению полученную информацию и на всякий случай решили проверить информатора.
Как выяснилось, у сотрудника аппарата Визенгамота Кэрол Грей, магглорожденной хаффлпафки, были свои причины для маленькой мести Дамблдору. Небезызвестные Мародеры опробовали на четверокурснице свой «коронный» Левикорпус. Девушка была готова умереть от стыда, ибо висеть перед четырьмя парнями с задранной юбкой и блузкой… Когда Блэк случайно в приступе глумливого смеха упустил заклятие, не до шуток стало уже Мародерам. Вежливая, бесконфликтная девочка, не заработавшая ни одного взыскания за всю учебу, с типично хаффлпафской привычкой всех жалеть и всех любить, оказалась, кроме всего перечисленного, дочерью вышибалы, носившего красноречивое прозвище «Бешеный Вепрь». Мистер Грей хоть и считал, что драка — не женское дело, но единственную дочь кое-чему научил. В сочетании с семейной вспыльчивостью эффект оказался неожиданным. Четверка так и не поняла, почему их лица начали «встречаться» со стенами, полом, партами…. И каков итог? Гриффов подлатали в больничном крыле за два часа, директор погрозил ребяткам пальчиком и отпустил с миром. С Кэрол снял пятьдесят баллов, назначил неделю отработок и пояснил, что нужно работать над чувством юмора. Вот теперь, работая в Визенгамоте, и понаблюдав за действиями Дамблдора, мисс Грей решила, что стоит последовать совету и пошутить. По-своему.
====
Люциус Малфой готовился встречать врага во всеоружии. Специально для надвигающейся проверки Люц вытащил из маггловского мира Джонни Девидсона, полукровку с Равенкло и адвоката, работающего в обоих мирах. Узнав, ради чего его приглашают, Джонни согласился не задумываясь — ему тоже было что припомнить директору Хогвартса. Девидсон видел превращение тройки гриффиндорцев в анимагов — ночь была очень ясной, а луна, хоть и не была полной, светила ярко. Джонни помнил, что анимаги должны быть зарегистрированы. Если бы у этих любимчиков директора была бы регистрация, об этом было бы известно всей школе — хвастать они любят. А раз это тайна, то вывод один. Будучи законопослушным гражданином, Девидсон направил письмо в Министерство Магии. И с тех пор не доверял совиной почте. Ибо на следующий день Джонни слушал от директора о том, как нехорошо ябедничать и предавать хороших мальчиков, и что из правил есть исключения и это очень хорошо и правильно. Гриффиндорская «справедливость» просто выводила из себя. Девидсон был уверен, что окажись на месте гриффов кто-то со Слизерина, то вылет со школы был бы неминуем. И может быть студент Ровены и проглотил бы обиду, если бы директор не начал рассуждать про его беззащитную маму-маглу, которая может пострадать в смутное время, и на выбор «правильной» стороны, на которой непременно будут те храбрые гриффиндорцы, что обязательно спасут матушку Джонни от опасности. А чтобы точно спасли, нужно чтобы доблестные рыцари были на свободе. Шантаж не остался незамеченным. Но теперь мистер Девидсон сам определит правила игры.