Рулетка для двоих. Часть 1: Онлайн
Шрифт:
Рассказать? Нарушить еще одно правило Иры? Сначала лицо засветила, теперь еще и анонимность разрушить? С другой стороны, раздевать Егора я уже все равно не собиралась. Так чего скрываться?
— Я концертмейстер в консерватории. Как отучилась, так там и осталась.
Услышав это, он заметно оживился, в темных глазах зажегся огонь.
— Вот это по-настоящему круто! А я только музыкалку в детстве осилил. Но обожаю консерваторию! Концерты, оркестры, классическая музыка…
— …а еще репетиции, нервотрепки, дирижеры-истерички, фальшивящие
— Не просто. Это же еще и музыка! Это вдохновение, чувства, волшебство!
При этих словах в голове сам собой возник образ Девятова и наших с ним репетиций. Но я отбросила его, потому что одно частное исключение скорее подтверждает общее правило.
— О, я по глазам вижу, что ты поняла, о чем я!
— Если я понимаю, то это еще не значит, что я с тобой согласна. Чтобы музыка действительно зазвучала, вдохновение не обязательно. Прежде всего нужно над ней работать. И только так. Каждый день заниматься, тратить свои время и силы на то, чтобы играть снова и снова. Это действительно тяжелый труд, который требует усидчивости, постоянства и дисциплины. Будь ты хоть трижды гением, без усердия на одном вдохновении далеко не уйдешь. Увы, большинство одаренных музыкантов этого не понимают.
— Ты не права. — Егор нахмурился, сложив руки на груди. — Ты низводишь все до банального ремесленного навыка. Музыка — не ремесло. Это же творчество! Даже если не брать композиторов, каждый исполнитель тоже ведь автор! Он придумывает, как подать материал, записанный сухими, скупыми нотами. Где расставить акценты, где подчеркнуть интонацию. Без любви к музыке просто невозможно исполнить так, чтобы тронуть слушателей.
Я покачала головой, посмотрев в потолок. Он правда решил поучить меня моей работе?
— Слова дилетанта, для которого музыка — всего лишь хобби. Для меня это вся моя жизнь. Можно не любить ее, можно не верить в магию и вдохновение. Независимо от этого, я всегда играю одинаково превосходно.
Я скромно улыбнулась, чтобы он не подумал, будто я специально так себя расхваливаю. Но ведь я же действительно отлично играю!
— А когда у тебя следующее выступление? Можно прийти послушать?
— Пока неизвестно, его только что перенесли. Но я тебе обязательно скажу, когда новую дату назначат.
Всегда ненавидела, когда знакомые люди хотели прийти ко мне на концерт. Еще с детства, когда мама считала своим долгом присутствовать на каждом моем выступлении. Каждом. И обязательный разбор полетов после, дома. Я не хотела играть для знакомых. Не хотела, чтобы они видели меня на сцене. Потому что там я могла хотя бы ненадолго, на один вечер, не думать, кто я. Там я могла просто побыть собой.
Как поступлю потом с Егором, я пока не решила. Можно нечаянно «забыть» сообщить, а можно случайно «ошибиться» с датой. Оба варианта были не раз проверены временем.
— Спасибо! — сердечно поблагодарил
— А ты сам сейчас играешь? После музыкалки?
— Немного, — потупился Егор, словно самому стало стыдно. — Если свободное время появляется.
— Покажешь свой инструмент? У тебя же есть?
Он развернул камеру так, чтобы я увидела красивое белоснежное пианино и две гитары, стоявшие по бокам от него. Действительно музыкальный парень оказался.
— Красивое, — оценила я. — Какая марка?
— «Ямаха».
— Круто нынче айтишники зарабатывают! — Я ощутила острый укол зависти.
— А у тебя какое?
Никакое. Мое любимое пианино осталось у мамы. Синтезаторы вообще не вариант с их пластиковым звуком и мертвой механикой клавиш. На хороший новый кабинетный рояль мне копить еще лет двадцать с моей зарплатой. А старый инструмент, доставшийся от хозяйки в аренду вместе с квартирой и пылившийся в углу, после консерватории звучал настолько бледно и невыразительно, что садиться за него я считала преступлением. Хотя иногда вызывала настройщика. Было бы жаль, если он, пусть и примитивный, придёт в негодность.
— Предпочитаю не брать работу на дом, — нашлась я с ответом. — Сыграешь мне?
— Не сейчас.
— Боишься ударить лицом в грязь?
Егор смерил меня тяжелым взглядом.
— Рина, не подначивай меня! Я не мальчик, чтобы вестись на разводы. Просто сейчас не то настроение.
— Хорошо-хорошо! — замахала я руками. — Просто пошутила. Шутка!
— Я бы хотел услышать, как играешь ты, — произнес он очень серьезно. — Мне кажется, ты была неискренна. Невозможно так рассуждать о музыке и при этом действительно прекрасно исполнять произведения.
— Хочешь сказать, что я тебя обманываю? — спросила я ледяным тоном, хотя внутри все мгновенно вскипело.
— Нет, не хочу. Но мне кажется, что ты обманываешь сама себя. Или ты в глубине души не считаешь музыку просто работой, или переоцениваешь уровень своей игры.
— Ну, знаешь ли, очень обидно такое слышать! Я в консерватории не за красивые глазки работаю. Я профессиональный концертмейстер.
— Сыграй что-нибудь, — попросил Егор.
— Что тебе сыграть?
— Что угодно. Выбери сама.
Ладно, будет тебе музыка! Развернув ноутбук вправо, я подошла к инструменту, смахнула внушительный слой пыли, переставила на пол многочисленные книги, ноты, распечатки, сваленные бесформенной грудой на крышку. Показалось, что Егор, наблюдая все это, едва заметно скривился. Конечно, моя рухлядь не шла ни в какое сравнение с белоснежным чудом. Богатенький мальчик купил дорогое пианино и считает себя знатоком классики?
Хорошо, сейчас я тебе так сыграю!
Хрустнув сцепленными пальцами, откинула крышку. Что же выбрать? Можно было конечно выпендриться с «Кампанеллой» Листа или чем-нибудь из Равеля. Но зачем, если он все равно не способен оценить технический уровень этих произведений? Нет, тут надо что-то немного популярнее.