Рулевой
Шрифт:
Дворецкий и следовавший за ним Брим поднялись по левой лестнице и, пройдя небольшую золотую арку, оказались в коротком коридоре, сводчатый потолок которого украшала потемневшая от времени роспись на аллегорические темы. В левой стене коридора обнаружилась дверь в лифт, на котором они поднялись на пятый этаж, где Бриму вручили золотой ключ от небольшой, но роскошно обставленной комнаты. Даже на взгляд непрофессионала, которым заслуженно считал себя Брим, стоимость артефактов, украшавших одну эту комнату, вряд ли уступала стоимости большого боевого звездолета.
— Добро
Брим, качая головой, окинул взглядом окружавшую его роскошь: Да, это вам не нищая Карескрия! Он подошел к окну — за ним виднелся парк из аккуратно подстриженных цветущих деревьев пантон, яркие плоды которых казались звездами незнакомой Галактики. Сходство усиливалось темными камнями, которыми были вымощены дорожки. В центре парка вздымался к небу высокий фонтан. На мгновение Брим зажмурился: такая роскошь полностью превосходила его понимание. Он пожал плечами — какое дело ему до этого? Единственное, что важно, — это Марго. Как только она появится, все остальное перестанет для него существовать.
Брим нетерпеливо крутился перед зеркалом, примеряя новую, с иголочки, парадную форму: белый мундир с жестким стоячим воротником, расшитым золотом, эполетами и аксельбантом, темно-синие бриджи с золотым галуном, парадные ботинки со шнуровкой до колена (полировкой не уступающие броне новенького крейсера), белые перчатки и остроконечную шапку. Комплект завершался лежавшей на кровати накидкой. В общем, ничего похожего на те недорогие мундиры, что выдавались им на праздники в академий.
По мере того как проходили циклы, отделявшие его от встречи с Марго, возбуждение все сильнее охватывало Брима. Ему не сиделось на месте. Он расхаживал взад-вперед по мягким коврам, глушившим звук шагов. Каждый следующим цикл казался ему длиннее предыдущего — даже теперь, когда со времени их единственного вечера на Тиммас-Хефдоне прошли уже месяцы, казавшиеся, наоборот, мгновениями. За окном листва пантонов лениво шевелилась под дуновением легкого ветерка. Погода стояла идеальная. Может, это предзнаменование? Он посмеялся над собой. Насколько он помнил, любое мгновение с Марго было идеальным. Он не думал, что она разочарует его и в эту ночь.
Он так и стоял, глядя на парк, когда где-то в глубине дворца негромко ударил колокол, а еще через несколько мгновений в дверь вежливо постучали.
— Войдите, — отозвался он.
— Вы готовы, сэр? — спросил Кеплер. — Прием уже начался в Бальной зале.
Пора было опускаться. Брима вдруг охватило замешательство. Там же будет куча гостей!
— Форма сидит безупречно, лейтенант, — сообщил Кеплер. — Они все сойдут с ума от зависти — особенно учитывая ваш послужной список. — Он помог Бриму закрепить накидку на одном плече, как того требовала последняя мода. — Встаньте-ка, — потребовал он. — Дайте я посмотрю последний раз, все ли в порядке.
Закусив губу, Брим терпеливо ждал, пока тот внесет последние поправки в его наряд.
— Идеально, сэр, — удовлетворенно сказал наконец Кеплер. — Довольно много весьма важных людей внизу ждут встречи с вами, так что вам лучше явиться им во всей красе. — С этими словами он вывел Брима из комнаты и спустился с ним на лифте.
Не прошло и нескольких циклов, как Брим снова оказался на балконе, открывавшемся в вестибюль. Снизу доносились голоса и Негромкая музыка; элегантные пары вступали в парадные двери и исчезали в проходе под балконом. Брим помедлил немного, без особого успеха пытаясь подавить естественное карескрийское презрение к роскоши и власти. Пока эти пижоны наслаждаются немыслимыми удобствами, мужчины и женщины более низкого происхождения ведут смертельную схватку, ставка в которой — само существование империи. Чем же эти лучше? Потом он мрачно усмехнулся сам себе. Посмотрите на него — он и сам разодет, как заправский франт! Он фыркнул и начал спускаться по лестнице, размышляя о собственных двойных стандартах.
Двери слоновой кости были теперь широко распахнуты, и с каждой стороны от них выстроились по восемь лакеев в светло-серых ливреях с символическими пиками. За ними кружилась толпа гостей: блестящие офицеры в разноцветных мундирах со всех дружественных планет Галактики, бесчисленные чуть прикрытые пышные бюсты и кружева всех мыслимых и немыслимых узоров, украшения, какие только могут произвести на свет искусства и науки люди, медведи, азурнийцы и еще какие-то неизвестные Бриму расы. Стоявший в дверях величественный мажордом в светло-зеленом фраке, темных бриджах и зеленых башмаках поклонился Бриму.
— Будьте добры, ваше имя, лейтенант? — спросил он.
— Вилф Брим, — ответил Брим. — Карескриец, — добавил он, глядя ему прямо в глаза.
— Ах да, лейтенант Брим, — сказал мажордом. — Тысячу извинений. Я должен был сообразить сразу. — Он повернулся и торжественно ввел Брима в Бальную залу. — Лейтенант Вилф Анзор Брим, рулевой Имперского Флота! — объявил он, громко ударив древком жезла в специальный квадратик на полу. — К.И.Ф. «Свирепый»!
Несколько голов с вялым любопытством повернулись к ним, однако в целом это объявление растворилось в шуме толпы гостей. И — насколько Брим мог судить, входя в залу, — одно его звание уже делало его совершенным ничтожеством в том обилии регалий, что он созерцал по сторонам.