Рулевой
Шрифт:
Бальная зала оказалась просторной и высокой, хотя низко висящие люстры и приближали несколько ее масштаб к соизмеримому с человеком. Вытянутое в длину помещение перекрывалось сводом, сплошь покрытым орнаментом из золотых и серебряных побегов логийского винограда. По оси зала висели три огромные люстры — такие же, как в вестибюле. Одна стена представляла собой сплошную зеркальную поверхность, остальные были увешаны дорогими гобеленами. Пол был вымощен все тем же отполированным до зеркального блеска обсидианом. Пока Брим стоял, пытаясь сориентироваться в море ароматов хоггапойи, дорогих вин и еще более дорогих духов, в толпе возник, приблизился к нему и с улыбкой положил руку ему на
— Брим, дорогой, — произнес он. — Я так рад, что вы смогли-таки успеть сюда. Меня зовут Эйлин Хиос, я секретарь лорда Вайрода. — Он извиняющимся жестом взмахнул рукой. — Простите, что приглашение вам пришло так поздно. Мы надеялись, что вы все же успеете. — Он расплылся в улыбке, — Насколько я понял, у вас за плечами потрясающая операция?
— Что ж, можно назвать ее и потрясающей, — с улыбкой согласился Брим. — Главное, что нам вообще удалось завершить ее, оставшись живыми.
— Ага, ясно, — понимающе усмехнулся Хиос. — Ну ладно, ее высочество принцесса тоже значится в списке гостей сегодня. — Он подхватил Брима под руку и потащил в самую середину толпы. — Однако прежде, чем прибудет юная леди, имеется еще ряд людей, горящих желанием поговорить с вами, — им не так уж часто доводится встречаться с настоящим боевым офицером.
В руках у Брима словно сам собой очутился бокал — к ним подскочили лакеи с подносами. Пробираться сквозь толпу с этим сосудом в руках сделалось еще более трудным занятием. По дороге им встретился краснорожий армейский офицер — тот скривился и пробормотал «карескриец» так, словно это было ругательство. Брим стиснул зубы. Затем, еще через несколько тиков, он оказался в кругу улыбающихся молодых офицеров со значками Адмиралтейства и неподдельным любопытством на лицах.
Хиос по очереди представил их Бриму — тот поздоровался с каждым за руку, чему обучился в академии (обыкновенно недоверчивые карескрийцы избегают прикосновений, по крайней мере при первой встрече). Впрочем, имена их сразу же забылись в граде вопросов, обрушившихся на Брима, — Вы действительно были на одном из их боевых звездолетов?
— На что были похожи те самоходки на Азурне? Они действительно так тяжелы в управлении?
— А завести их тоже трудно?
— Хорошие у облачников торпеды, да? Сильны помехи от радиации при взрыве их мин?
К своему удивлению, Брим довольно быстро начал чувствовать, что эти вопросы — не плод праздного любопытства. Несомненно, офицеры неплохо подготовились к встрече с ним. Брим беседовал вовсе не с пустоголовыми столичными кавалерами, как ему казалось вначале. Вовсе нет: его окружала группа высокопрофессиональных штабных офицеров, игравших в войне далеко не последнюю роль, только здесь от них куда больше пользы, чем если бы они дрались на фронте. Летая на рудовозах, быстро начинаешь уважать всех, от которых что-то зависит — чем бы те ни занимались.
На протяжении нескольких следующих циклов он по возможности более полно ответил на все вопросы. Трудно, конечно, объяснить тем, кто ни разу не был в бою, что часто приходится руководствоваться не столько инструкциями и правилами, сколько собственной интуицией и способностью мгновенно реагировать на изменение оперативной обстановки. — Он уже в третий раз описывал свои впечатления о ходовых способностях Е607, когда его вежливо прервал бесшумно возникший как бы ниоткуда Хиос.
— Прошу прощения, джентльмены, — заявил он, вновь беря Брима под локоть, — я вынужден на некоторое время похитить у вас лейтенанта Брима. У нас тут имеются еще два человека, настаивающих на том, чтобы немедленно повидаться с ним.
Брим вежливо поклонился улыбающимся офицерам и поднял руку.
— Извините,
Помещение, в котором они оказались, судя по изысканной, довольно строгой мебели и мягким коврам на полу, принадлежало к тем, о которых много слышат, но редко видят: здесь могут порой приниматься решения, меняющие историю. Вселенной. У пылающего камина стояли два офицера, один — человек, второй — крылатое существо с Азурна. Их мундиры казались тяжелыми от обилия наград и регалий.
Хиос остановился на почтительном расстоянии от них и низко поклонился.
— Ваши высочества, — произнес он. — Позвольте представить вам лейтенанта Вилфа Брима, пилота Имперского Флота, командированного с/К. И. Ф. у «Свирепый». — Он выпрямился и назвал стоящих у камина. — Лейтенант, кронпринц Онрад и кронпринц Леопольд с Азурна.
Пораженный Брим отдал честь, а Хиос щелкнул каблуками, поклонился еще раз и беззвучно вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Оставшись наедине с царственными особами, близкий к панике Брим все же справился с собой, сделал несколько предписанных этикетом шагов, поклонился и остался стоять, переводя взгляд с одного аристократа на другого.
— Ваши высочества, — произнес он, собрав волю в кулак. — Вы оказываете мне высокую честь.
Первым заговорил Онрад. На вид он был одного с Бримом возраста, только более коренастый, с упрямой квадратной челюстью и мощной шеей прирожденного атлета. Синяя форма вице-адмирала сидела на нем без единой складочки.
— Так вот вы какой, Вилф Брим, — произнес он, — тот самый карескриец, что причинил столько хлопот нашему приятелю Трианскому! — Он улыбнулся, почти зажмурившись. — Ха-ха, ваши партизанские действия в доказательство эффективности Указа старины Вайрода, похоже, производят впечатление на всех. — Он кивнул стоявшему рядом с ним азурнийцу. — Разве не так, Лео?
Кронпринца Леопольда отличала почти неправдоподобная сдержанность, разительно контрастировавшая с шумным весельем приема, его сложенные золотые крылья длиной, не меньше трех иралов едва не касались пола, взгляд напоминал взгляд горного орла, и вся внешность была полна царственного достоинства. Перед Бримом стоял, человек, никогда не поступающий поспешно или повинуясь слепой страсти. Он был одет в элегантную старомодную форму бригадного генерала; один из полированных ботинков покоился на бордюре камина. Он тоже улыбнулся Бриму испытующая улыбка, как бы пробующая собеседника на прочность.
— Прирожденный лидер, как утверждают мои кузены, — кивнул он, чуть прищурившись, отчего взгляд его, казалось, пронзил Брима насквозь. — А ведь у него все еще впереди.
— Вот, Лео, — с жаром перебил его Онрад, — и скажи это кретинам, что выступают против Вайрода. Как их еще убедить!
Леопольд вздохнул и замер на мгновение, глядя в огонь.
— Они поймут, Онрад. Им просто придется понять, иначе никому из нас не выжить в этой войне. — Он покачал головой. — И все же они поймут — ибо Вилфы Бримы в нашей Вселенной могут побеждать, а они, как показывает опыт, не могут. — Он потянулся к резной каминной полке и снял с нее золотую коробочку. Шагнув к Бриму, он открыл ее и достал маленькую хрустальную фигурку крылатого человека — такую же, как Брим видел когда-то на пилонах у карьера, в, котором держали пленниками Хагбута и его солдат. Она крепилась к узкой красной ленте. Принц снова улыбнулся.