Руна Гибели
Шрифт:
Циклон возник там, где никак не должен был возникнуть, где условия этому никоим образом не благоприятствовали, а потому профессор Заболотский обнаружил его довольно поздно. Но, все же, не слишком (как тогда казалось). Будь это обычный тайфун, у «Адмирала Колчака», при достаточно оперативных действиях экипажа, имелись бы неплохие шансы от него уйти. Но тут…
Скорость перемещения этого урагана была поистине аномальной. Более того — вел себя этот климатический монстр, скорее, как живое существо, нежели природное явление. Он искал жертвы. Осознанно и целенаправленно. В отличие от обычного урагана, область накрытого им океана на космических
Разъяренная водная стихия играла многотонным океанским судном, как мячиком в пинг-понге, швыряя его от одной волны к другой. Ставшие уже пятнадцатиметровыми пенные водяные горы со все нарастающей яростью обрушивались на корабль, словно задавшись целью непременно устроить ему самый жесткий краш-тест. Дольше всего продержался на палубе, казалось бы, намертво закрепленный вертолет К-25, но и ему в конечном итоге не удалось устоять перед стихией. Один из трех локаторов был сломан обезумевшим ветром, и обломки его канули в черную пучину. Два других пока еще держались, но в экипаже не питали иллюзий относительно их стойкости: в такую передрягу им еще попадать не приходилось.
На «Адмирале Колчаке» не было никого, подверженного морской болезни. Такие «кабинетные ученые» отсеивались на самом раннем этапе: что от них толку в многодневных автономках, чреватых всяким? Но сейчас ситуация складывалась нештатнее некуда. При таком шторме «накрыть» может даже насквозь просоленного морского волка. Ни Виктора, ни Юлию Комольцевых к числу таковых отнести было никак нельзя. То, что происходило, сочеталось с определением «сильная качка» не более, чем тропический ливень с грибным дождиком.
Лицо Юлии постепенно начинало приобретать землисто-серый оттенок. Организм ее, впервые столкнувшийся со столь экстремальными условиями, бунтовал: во рту появился противный металлический вкус, а к горлу вплотную подступила тошнота. Ко всему этому «приятному» букету какой-то садюга-бармен подмешал изрядную дозу страха. Даже одного столь могучего урагана было бы достаточно, чтобы пробудить в человеке это чувство, но с Юлией ситуация была много хуже. Дурные предчувствия после утреннего страшного сна вцепились в нее с новой силой и разжимать свои когти категорически отказывались.
В конце концов, остров островом, но сон-предвестие вовсе не обязательно следовало понимать буквально. В одном сомневаться не приходилось — он пророчил беду, которая и устроила эту дикую пляску вокруг «Адмирала Колчака». И очень может статься так, что ее тарантелла в скором времени перейдет в торжественный погребальный танец, по тем, кто сейчас на судне и пока надеется уйти живым с этой чрезмерно буйной вечеринки сорвавшегося с цепи океана.
У Юлии темнело в глазах. Она буквально физически чувствовала разлитый в воздухе гнев, источником которого была сама природа. Гнев этот не был направлен конкретно на «Адмирала Колчака», но легче от этого не становилось. Сила, поднявшая эту бурю, не в состоянии добраться до первопричины
Покачнувшись от очередного увесистого пинка, полученного кораблем, Юлия упала на свою кровать. Естественно, при таких условиях ни о какой научной работе не могло идти и речи. Все, кто не был задействован в борьбе за выживаемость корабля, могли только ждать и молиться.
Брат сел рядом и взял ее за руку.
— Ты как?
— Восхитительно! — огрызнулась Юлия, словно он был в чем-то виноват. — Не видишь что ли? Мне наверх надо.
— Куда, наверх? — не понял Виктор.
— На верхнюю палубу, блин! — почему-то, в эти минуты каждый вопрос вдруг сделавшегося удивительно непонятливым брата раздражал Юлию сверх всякой меры.
— С ума сошла?! — всполошился он. — Там сейчас черт знает что творится! Смоет, как нефиг делать и фамилию не спросит!
— Мне нужно. Очень!
Знание это вызревало в Юлии именно в текущие секунды, в ходе разговора с братом. Какая-то странная и могучая сила буквально тянула ее наверх, навстречу жуткому ветру, волнам и молниям.
Виктор накрыл ее кисть своей.
— Нельзя туда, Юля! Опасно очень.
Она резко вырвала руку.
— А здесь, считаешь, безопасно?! Да «Колчак» — это гроб плавучий!… Пока еще плавучий.
— Что ты хочешь этим сказать? У тебя опять было видение?
— Неужели ты ничего не чувствуешь?! — Девушка внезапно с жаром схватила обе его руки в свои. — Ведь ЭТО — там, совсем рядом!
— Как-то не очень. Ты же знаешь — броня, — попытался вяло отшутиться он, не вызвав, впрочем, на ее лице даже тени улыбки, и сразу вернулся к серьезному тону. — Мне не по себе. Сильно. Но это из-за шторма, наверное. И из-за тебя тоже.
— Нет, Витя, не из-за шторма! — Уверенность пришла и вдруг заполнила ее целиком. — ЭТО надвигается. То, что я видела во сне. Оно там, — Юлия неопределенно махнула рукой в сторону, — в океане. И ты это тоже чувствуешь, только не отдаешь себе отчета!
— Остров? — похолодел он.
Она мрачно кивнула.
— Но на картах в этом районе никакой земли не значится.
— Без тебя знаю! — отступившее, было, раздражение вновь вырвалось наружу. — Но ОН там, и я должна ЕГО увидеть!
— Я тебя не пущу. Если ты погибнешь, я… я… не знаю, что я буду делать.
— Не погибну я, Витя, уверяю тебя! — перешла на вкрадчивый тон Юлия, заглядывая брату в глаза. — Там — нет. Погибну, если останусь здесь. И ты тоже. Идем со мной!
— Нас смоет, — обреченно ответил Виктор, уже почти зная, что согласится.
— У нас неплохой шанс, я чувствую! И, по крайней мере, мы будем вместе.
Последний аргумент был убойным. Виктор с удивлением смотрел на сестру. И куда только девались ее землистая бледность и страх в паре с отчаянием? Теперь глаза Юлии горели, а на щеки вернулся румянец. Эти «симптомы» были ему хорошо известны: ментально она уже вырвалась из паутины неопределенности и приняла решение. Теперь оставалось только действовать, и свернуть ее с намеченного пути можно было разве что бульдозером. Уж это он знал точно — сам такой. Кроме того, когда среди близнецов распределяли личные качества и способности, интуиция целиком досталась сестре. Виктор ей крепко доверял, иногда пошучивая, что если бы ее предчувствиям другой вектор придать, то они могли бы здорово разбогатеть на тотализаторе.