Руна Гибели
Шрифт:
— Моргана, это Диллина из касты господств. Она помогала мне в твоих поисках.
— Спасибо, конечно, — холодно произнесла юная криганка, — но что она здесь делает?
— Диспозиция поменялась, — спокойно ответил Игорь. — Мне нужно тебе рассказать нечто весьма важное.
Одиночки
Манадо. Сулавеси, Индонезия.
27 декабря 2010 года
Сергей Александрович Шестаков по-прежнему пребывал в состоянии легкой паники. Старший инквизитор Святого Ордена, кстати, вполне возможно, уже обретший статус бывшего, прекрасно понимал, что объявление его во всеобщий розыск — всего лишь дело времени, причем весьма
А ведь врагами теперь придется считать практически всех: их список пополнился анхорами, смотрящими и даже коллегами по Ордену, которым отныне нельзя было доверять. Если на верхушку их организации окажут давление светлые Вторые, магистры, возможно, не просто отрекутся от него, но пойдут дальше: дадут на Шестакова всеобщую ориентировку еще и среди своих, дабы найти и предоставить анхорам живым или мертвым святотатца, посмевшего покуситься на светлую Вторую одной из высших каст. Чего не сделаешь ради сохранения своей организации?!
И случись так, винить их у Сергея Александровича не повернулся бы язык. Как-никак, он совершил целых три ужасных преступления. Помимо покушения на представительницу элиты Внутреннего обода, к их числу относились применение магии крови и сотрудничество с кромешником, включавшее молчаливое пособничество по крайней мере одному убийству в его исполнении. За каждое из этих деяний он заслуживал смерти. Оставалось лишь надеяться, что все это было не напрасно, и десмод в теле Елены Медниковой все же выполнил свою миссию до конца и прикончил проклятого Э-мага.
Старший инквизитор уже не питал иллюзий по поводу собственной жизни: тот, на кого анхоры объявляют глобальную охоту, не имеет шансов долго прожить. Сколько он от них сумеет пробегать? Счет идет на часы, в лучшем случае — на дни. Так стоит ли вообще трепыхаться? Может, просто поселиться в какой-нибудь гостинице и подождать того, кто явится исполнять приговор? А пока воздать должное местной кухне, поваляться на пляже, понырять с аквалангом, короче — насколько возможно, скрасить ожидание неминуемой смерти. Отдохнуть, наконец, чего Шестакову уже давно сделать не удавалось. В конце концов, северный Сулавеси — далеко не самое плохое местечко, чтобы провести здесь последние часы или дни своей жизни.
Вот только подобный фатализм был глубоко чужд энергичной и деятельной натуре старшего инквизитора. Он и молодых орденцев всегда учил, что нельзя сдаваться даже в самой, казалось бы, безнадежной ситуации, и сам всегда следовал этому принципу: судьба благоволит тем, кто борется до конца.
Поэтому Сергей Александрович и не отправился ни в один из туристических отелей, а примчался в аэропорт и уже разжился билетом до Сиднея: ведь любой рейс в Россию, пусть даже с пересадками, в первую очередь будет отслеживаться соглядатаями светлых Вторых. До начала посадки оставалось еще около получаса, в течение которых могло произойти что угодно, и потому старший инквизитор по мере своих сил и возможностей постарался замаскироваться: окутал себя в несколько слоев чарами отвода глаз и изменения облика, при этом саму эту магию максимально приглушил, чтобы она не излучала активно в магическом диапазоне. Правда, эти меры могли помочь разве что против поисковых шавок всех мастей. Однако направленное сканирование стража или даже мимолетный взгляд, скажем, властителя или форса, не говоря уже о высшей лиге, развеяли бы его многослойную иллюзию, словно утренний туман. Но, все же, несмотря на эту оговорку, так Шестаков чувствовал себя более или менее защищенным.
Поэтому он едва не подскочил, когда приятный женский голос обратился к нему на чистейшем русском языке:
— Добрый день, Сергей Александрович!
Северный
27 декабря 2010 года
Поезд до Манадо шел чуть больше двух часов, так что некоторое время на раздумья у Алисы имелось. А подумать было о чем. Ей почему-то казалось, что если бы не это злосчастное возвращение в компании Шестакова, задумавшего очередное покушение на Э-мага, Игорь смог бы понять и простить ей то бегство от него. Но сейчас об этом нечего было и мечтать. Она вновь осталась одна. Теперь, похоже, уже окончательно. Разумеется, слова, которыми он сопроводил свой отказ взять ее с собой, были лишь способом подсластить ей пилюлю. На самом деле, он просто не мог больше ей доверять, не говоря уже о том, чтобы любить ее. Да, Игорь явился на ее зов и выручил из плена у этой доминаторши (а ведь еще неизвестно, что бы сделала с ней разъяренная своей неудачей и ранением анхорийка, не приди на выручку Э-маг), но делать далеко идущие выводы из этого поступка не стоило. Это был его прощальный подарок ей, так сказать, в память о чувствах, которых больше нет.
И на том, конечно, спасибо, но как же ей хотелось большего! Умом она, безусловно, понимала, что теперь уже не имеет права претендовать на что-то: ведь, как ни крути, за любовь Э-мага и все, что он для нее сделал, она отплатила черной неблагодарностью — привела врагов к его порогу. Кто знает, окажись ее бывший наставник чуть удачливее, Игорь был бы сейчас мертв, а вина за это в немалой степени лежала бы на ней, Алисе. Ну а тот факт, что сделала она это без всякого злого умысла, ничуть не спасает ситуацию: ее наивность и статус этакой обманутой дурочки, возможно, и явились бы смягчающим обстоятельством на весах Фемиды, но не на весах любви. Вряд ли Игорь сейчас хотя бы еще раз захочет взглянуть в ее сторону, и мысль эта жгла ее душу будто каленым железом.
Как ни хорохорилась Алиса, утверждая, что у нее не возникло никакой эмоциональной зависимости от Э-мага, похоже, в этом она лгала даже самой себе: зависимость таки появилась. И, по большому счету, без разницы, какой она природы — ответная реакция ее организма на положительные волны со стороны Игоря или ее собственное чувство к нему: Алисе было без него плохо, и все тут! Разница, возможно, проявится впоследствии: в случае любви душевная рана со временем будет заживать, а вот с зависимостью все будет обстоять с точностью до наоборот — боль и мучительная тяга к отныне недоступному для нее человеку станут только нарастать.
Но что толку сейчас задаваться вопросами, на которые она не в состоянии найти ответ? Только терзать себя попусту. Надо решать, что делать дальше. Теперь одна мысль о том, чтобы вернуться в Орден, вызывала у нее отторжение вплоть до тошноты. Интересно, когда и что явилось причиной такой жуткой перемены в ее наставнике? Или это всегда в нем было, только она не замечала? Магия крови, человеческие жертвоприношения, сотрудничество с кромешниками, покушение на Игоря… Теперь имя Сергея Александровича Шестакова, о котором она раньше думала с душевной теплотой, стало ассоциироваться у нее с чем-то до содрогания ненавистным.
Но стоит ли отождествлять своего бывшего наставника со всем Орденом? Недаром есть поговорка «В семье не без урода». Что если Шестаков — просто отступник, предатель, связавшийся со смертельным врагом, а может быть даже подчиненный его злой волей? Но остальные-то! Они чем виноваты? Вся организация не может отвечать за одного из своих, сбившегося с пути истинного. А следовательно, и она, Алиса, не должна ставить между ними знак равенства.
Тогда, быть может, имеет смысл вернуться на родину, в Пермь, как она уже решила в Москве перед самой встречей с Шестаковым? Явиться к командору и снова занять свою нишу в этой жизни. Приносить пользу, уничтожая кромешников и других врагов. Погрузиться в работу и постараться забыть свою новую потерю — Игоря. В конце концов, его стараниями «государевой преступницей» анхоры ее не объявили, так из-за чего тогда становиться добровольной отшельницей? Решено — именно так она и поступит.