Руна Гибели
Шрифт:
Наконец, мучения закончились: четыре отряда кромешников, постепенно сливаясь в один поток, направились к площади, на которую допускался транспорт. Долго гадать, куда именно дальше двигаться, порождающей не пришлось — из-за припаркованных машин появился уже знакомый ей мужчина с азиатской внешностью. На сей раз мыслеречью он не пользовался — опасно, а обратился к ней по-русски почти без акцента:
— Хорошая работа. Пусть загружаются вон в те пять автобусов. Там им все объяснят. А мы с тобой немного пройдемся.
Порождающая внутри затрепетала: ее усилия были оценены по достоинству, она справилась! И сейчас, скорее всего, последует новое задание — особое!
Низшие,
— Твоя миссия еще не завершена. Те, кого ты сюда доставила, отправятся с нами, но их недостаточно. В операции ожидаются… гм… значительные потери, особенно среди низших, а потому на другие объекты потребуются дополнительные силы. Твоя задача — обеспечить их в кратчайшие сроки. Пункт сбора выберешь сама, но следует позаботиться о наличии поблизости крупного международного аэропорта. О месте прибытия тебя вновь известит «зов Пустоты». Все ясно?
— Да, вершащий! Клянусь, все будет исполнено!
На это пылкое проявление верноподданнических чувств «азиат» лишь поморщился, молча отвернулся и зашагал к автобусам: харру требовались не слова, а дела. Порождающей тоже не следовало задерживаться тут. Во-первых, слишком долго маячить на глазах местной анхоровской агентуры совершенно ни к чему. Во-вторых, ждут дела, которых у нее снова невпроворот. А в-третьих, у порождающей имелись весьма обоснованные подозрения, что вершащие вот-вот учинят здесь, в Риме, такой погром, что от светлых Вторых тут станет не продохнуть, а потому уносить ноги отсюда лучше именно сейчас, да порезвее.
Подумав немного, она решила не искушать судьбу, улетая прямо из Фьюмичино: так как Стебенева привлекла к себе внимание в аэропорту, то возвращение ее могло быть воспринято с подозрением. План родился на ходу, благодаря знаниям, похоже, уже бывавшей в Риме совладелицы ее тела. Он заключался в следующем: отправиться в другой аэропорт — Чампино, оттуда перелететь, скажем, в Милан, а вот дальше перед ней будут открыты все дороги. И порождающая решительно зашагала к стоянке такси.
Ватикан. Апостольский дворец.
— Ну, как вы? — с тревогой спросила Дитта.
— Спасибо, — скривился Шекс, продолжая вливать в свой организм все новые волны магической энергии, — иду на поправку. Но дойду ли — вопрос.
— Шутите? — приподняла брови Дитта.
— А что еще остается? Это мне за небрежность и беспечность. Сам виноват: такого противника, как харры, нельзя было недооценивать. Это же надо — «распадом сущности» ударили! Талантливы, нечего сказать!
— Может быть, я все же помогу?
— Не стоит, уважаемая Дитта. Будь дело в одной лишь плоти, я бы с радостью доверил себя вашей целительской магии. Но собственную сущность позвольте уж мне самому латать. Там… есть тонкости, которые я очень хорошо ощущаю, а со стороны…
— Поняла, уважаемый Шекс. В таком случае, не буду вам более мешать.
Дитта развернулась и вышла из покоев, в которых расположился раненый престол. Он, к сожалению был прав: в такой ситуации она ничем не могла ему помочь, и оставалось только ждать, когда он самостоятельно справится
Пройдя по коридору, Дитта приблизилась к помещению, отведенному Влодмиру. Бывший глава Конклава стоял в коридоре у окна мрачный, как грозовая туча, и с отсутствующим видом смотрел на площадь Святого Петра. Трем престолам с их возможностями не составило особого труда заполучить в свое распоряжение апартаменты в этом громадном дворцовом комплексе. Там, где не хватило влияния принципа Савла, чьей личиной был высокопоставленный представитель папской канцелярии, в ход пошло ментальное воздействие престолов. Представители высших каст светлых Вторых не особо любили гостить в Базовом мире, а уж если делали это, то предпочитали добиваться своего без лишних проволочек и менее всего были склонны считаться с местными жителями. А в данном случае, к тому же, ситуация усугублялась чрезвычайной важностью дела, которое привело их сюда, и на редкость дурным расположением духа всех трех членов Конклава, для чего у них имелись довольно серьезные причины.
Они принадлежали к одному поколению, к одной касте, были практически одного возраста, но Дитта почему-то всегда испытывала необъяснимый трепет перед Влодмиром. Перед ним одним. Да, он возглавлял Конклав многие века, но вряд ли только это являлось причиной. Ведь были и другие могущественные престолы: Бракар, Сарк… Сейчас первый из них возглавил правящий совет, а второй… О втором Дитта не могла думать, ибо тут же на нее наваливались жгучая ненависть вкупе с леденящим страхом. Невозможно даже вообразить, какие мотивы могли сподвигнуть престола на союз с посланцами Пустоты в деле освобождения Тринадцатого! Он должен быть или полным безумцем, или… иметь какой-то невероятный по сложности и многовариантности план, направленный на… что? Уничтожение Демиургов? Захват власти в Сфере? Что еще могло двигать тем, кто и без того имел почти все?
Страх… Да, Дитта боялась Сарка, ибо не понимала и не могла просчитать его действий, зато знала, насколько он силен. Но рядом с Влодмиром страх отступал, словно испугавшись монументальности самой фигуры бывшего главы Конклава. От него веяло какой-то невероятной, почти сверхъестественной надежностью и непотопляемостью. Да, сейчас он проиграл своему более дерзкому и удачливому конкуренту, но за тем не чувствовалось такой силы. Не магической, нет (в ней Бракар тоже не знал недостатка), а внутренней силы. Той, что делает властителя великим. У Влодмира она была, у его преемника — нет. Может быть, только пока? Хотя, сколько уже можно ждать ее появления? Этих двух престолов Творец создал практически одновременно, но за многие десятки веков один превратился в действительное олицетворение могущества светлых Вторых, а другой стал всего лишь чрезвычайно сильным анхором. Но не более того.