Руны законов Сварога
Шрифт:
— Да не нужна мне их благодарность, — тихо произнесла я и покачала головой. — Они помирились и счастливы. А мне этого вполне достаточно.
Окунь в ответ многозначительно усмехнулся и тихо хмыкнул.
«Чего он ко мне прицепился? — подумала я и посмотрела в сторону»
— И вот в этом проявляется твоё благородство — ты не ищешь награды или какой-то личной выгоды. А просто даришь добро, Звенислава.
— А ещё я жертвую чужими жизнями, чтобы спасти другие, в том числе и свою, — обернувшись к Окуню, немного едко ответила я. — Это вписывается в твою парадигму благородства и человеколюбия?
—
— Угу, пойди и скажи об этом Кресибору, — пробурчала я.
— Кресибор не так уж плох, как ты думаешь, — проговорил в ответ волхв-заклинатель.
— Неужели? — не сдержав доли язвительности, вкрадчиво переспросила я. — Ты знаешь какие о нём ходят слухи?
— Ведаю о том, — с тихими вздохом ответил Крот. — Но пока ещё Крот нужен этому миру и этим землям. Может быть он и не самый честный или праведный волхв— последователь, однако не будь его, и при сегодняшнем хаосе, что царит во многих царствах и княжествах, злодеяний и жертв было бы в несколько раз больше.
— Это лишь твоё предположение, Окунь, — суховато ответила я.
— Почему ты так думаешь? — с любопытством спросил старик.
— Потому что событие или ситуация, не подтверждённые практикой, могут рассматриваться только в виде некой теории.
— А ты не веришь в теорию?
— Верю, но только в ту, что подтверждается грамотным анализом, выводами и хоть какой-то, но практикой, — ответила я.
— Толковое суждение, — справа от меня на своём вороном коне выехал Святослав. — Вот только в таком образе мышления есть один серьёзный изъян.
— И какой же? — с вызовом спросила я.
— Для практики, анализа и прочего — нужен опыт, а для получения опыта требуется пережить ту или иную ситуацию, событие и действие. Пока этого не случится, ты можешь лишь гадать и высчитывать, что да как могло бы получится. Иногда это помогает, а иногда нет. Но знаешь, что? Теория или, как ты выразилась предположение, всегда даст тебе руководство к действию.
— И возможно ошибочное, — ехидно вставила я.
— Возможно, — легко согласился Святослав и посмотрел мне в глаза. — Но с этим руководством ты не совершишь самой фатальной ошибки.
— Какой же?
— Ты не будешь бездействовать.
* * *
Земля летела внизу под копытами моего коня. Порывы ледяного ветра рывками упирались мне в спину. Я чувствовала, как метель бросала мне на плечи горсти заледеневшего снега. Вместе с влажным стылым запахом холода, я, как и все, чувствовала вонь пожарища…
Совсем недалеко от меня, сквозь ночь и вой метели, позвучал раскатистый крик, который тут же сорвался на крик ярости, мучения и жажды мщения.
Вокруг меня грохотали копыта коней других всадников, я видела ближайшие фигуры воинов, овеваемых снежными, закручивающимися вихрями. Бурная вьюга поднимала стену снега, кружила рой снежинок перед мордами конец и над головами всадников. Мощные резкие порывы ветра поднимали и бросали из стороны в сторону алые плащи воинов гарнизона и клятвенников.
Изредка, сквозь ржание коней, приглушенные крики ратников и протяжные свистящие «песни» зимних ветров, я
«Неужто очкосвин боится, что я попытаюсь сбежать? — недоумённо подумала я»
Нет, если бы не общая обстановка, попытаться конечно можно было бы… Но это была бы редкая глупость с моей стороны.
В ночном небе над нами представала гипнотически прекрасная, но при этом мрачная пляска оттенков тьмы и света, черноты и красно-желто-оранжевых сполохов бурного пламени.
Новый крик боли и злобы повторился за моей спиной. Я вздрогнула, не удержалась и обернулась, хотя знала, что не стоило…
Позади нас пылало поле овсянницы. Взращенное при помощи селекционных семян, устойчивых к холодам, и проведённого местными жрецами обряда, оно несколько раз в год давало высоких всходы, что позволяло питаться не только жителям и воинам гарнизона «Аннушки», но даже некоторым близ лежащим деревенькам.
А сегодня, всего несколько минут назад, мы это поле сожгли. Ратники Вышебора забросали его небольшими лёгкими кувшинами с жар-смолой, а затем швырнули факелы… Для этого варварства были очевидные причины: едва только огонь добрался до середины поля и узкой грунтовой тропы, что делила поле пополам, как в разные стороны, с воем и рычанием бросились худосочные твари, с тёмно-рыжими и каштановыми гривами на спине и широкими слюнявыми пастями. Проворно и высоко перескакивая с места на место, они стремились избежать огня, который стремительно поглощал колосья овсянницы, не обращая внимания на холод, снег и вьюгу.
Это были бруколаки. Крайне опасный, устойчивый к морозам и очень живучий подвид полуразумных упырей. Имеют неплохой иммунитет к обычному серебру и очень мощные челюсти с прочным клыками и скелетом. Уникальное строение центральной нервной системы, с чувствительными волосками щетины на коже, обеспечивает мгновенную реакцию, неуловимо быструю для человеческого глаза.
Бруколаки прыгали быстро, но сдобренное жар-смолой пламя оказалось быстрее. Я прежде увидела, как заживо сгорели три бруколака, а сейчас заметила, как огонь сожрал ещё двоих. Осталось всего четверо, но, похоже, нам повезло и твари решили убраться прочь.
«Надеюсь, что они не передумают, — промелькнула у меня в голове опасливая мысль».
Поле горело долго, и свет от огня ещё долго танцевал в ночном небе, распугивая тьму и мрак. Мы мчались вперёд, стараясь не отставать друг от друга и не рассыпаться. Я видела скачущих впереди Коцела и Святослава, кажется они несколько раз быстро обменялись какими— то словами.
Клятвенник слева от меня дёрнулся, вскинул щит и занёс меч. Я только и успела обернуться, когда слева, из кустарников, будто воплотился из тьмы огромный рычащий бруколак. Он взвился ввысь и упал на клятвенника. Тот принял удар на меч и тут же ткнул чудище мечом. Бруколак отскочил прочь, ненадолго отстал, но тут же полоснул коня богатыря острыми широкими когтями. Удар пришёлся по ногам, и лошадь заржала от боли, но я была уже начеку и быстро шептала исцеляющее заклинание.