Русь и ее самодержцы
Шрифт:
Но есть и другие историки, которые видят в опричнине продуманную программу социальных и политических преобразований. Советская история, например, считала взгляды российских историков ошибочными, а введение опричнины прогрессивным явлением, имевшим большое значение для укрепления централизованного государства.
Уничтожение опричнины произошло неожиданно и к великой радости народа в 1572 г.
Опричнина, которая семь лет наводила ужас на жителей России, утратила свое первоначальное значение и стала называться двором. Опричники сняли свои символические одежды и стали обычными чиновниками, воинами, царедворцами.
Нравственные
Н.М. Карамзин пишет: «Со времен Владимира Святого нравы долженствовали измениться в древней России от дальнейших успехов христианства, гражданского общежития и торговли. Набожность распространялась: князья, вельможи, купцы строили церкви, заводили монастыри и нередко сами укреплялись в них от сует мира. Достойные святители и пастыри церкви учили государей стыдиться злодеяний, внушаемых дикими, необузданными страстями; были ходатаями человечества и вступались за утесненных. Россияне, по старинному обыкновению, любили веселья, игрища, музыку, пляску; любили также вино, но хвалили трезвость как добродетель; явно имели наложниц, но оскорбитель целомудренной жены наказывался как убийца…».
С самого начала христианства на Руси православная церковь выступала за святость и прочность брачного союза.
Считалось безнравственным, если муж расторгал брак с женой, а расторжение брака против ее воли церковь относила к тяжкому преступлению перед Богом. Но это правило часто нарушалось как в силу привычек, оставшихся с языческих времен, так и в силу сложившихся условий, в которых был вынужден жить русский народ. Учение церкви о святости брака с трудом приживалось на Руси.
Н.И. Костомаров пишет: «В XI в. митрополит Иоанн вооружился против языческих приемов домашней жизни и половых отношений. Тогда со времени крещения Руси едва проходило столетие; но через триста лет с небольшим француз Ляннуа, посещавший Новгород, замечал, что там мужья продавали и меняли жен; а через два века с небольшим после того… патриарху Филарету оказалось нужным порицать русских людей за то, что они живут в связи с женщинами без венчания, продают и меняют их».
Официальные документы свидетельствуют о существовании жен венчанных и невенчанных.
Более других придерживались старых традиций и привычек низшие слои населения, например, казаки.
Нравственные понятия укреплялись более прочно в высших слоях общества, потому что оно было лучше знакомо с учением церкви. Но и в этой среде совершались неблаговидные поступки, которые пытались оправдать разными хитрыми толкованиями. Например, муж, сведя побоями надоевшую жену в могилу, оправдывал себя тем, что муж самой церковью ставится во главе семьи и он имеет власть над своей женой.
Часто муж насильно заставлял жену уйти в монастырь, а сам со спокойной совестью женился на другой, т. к. брак в этом случае считался законным.
В русском фольклоре существует даже образ «постылой жены», которую муж-боярин принуждает против ее воли «постричься», а сам женится на разлучнице.
Н.М. Карамзин говорит о женщине XV–XVI вв. как о затворнице. Молодая женщина не показывалась чужим людям, редко ходила в церковь, сидела дома и занималась рукоделием. Единственной забавой для нее были качели. Однако, несмотря на строгое заключение, бывали и примеры неверности жен, тем более что мужья из дворян, находясь на царской службе, редко жили дома.
Женщина не имела права выбора, жениха ей выбирал отец, и будущие супруги не видели друг друга до свадьбы. Приданое состояло из одежды, драгоценностей, слуг, коней. То, что родственники и друзья дарили невесте, муж возвращал
Н.М. Карамзин приводит слова из книги барона Герберштейна «Записки о Московии», который свидетельствовал, что жена россиянка не уверена в любви супруга, если он не бьет ее.
Если во времена удельных князей ощущалось сильное влияние церкви, и князья, находясь в более тесной связи с духовенством, боялись церкви, то с усилением светской власти в Москве, наставления церкви потеряли свое значение.
Примером нарушения святости брака стала семейная жизнь царей. Известно, что великий князь Василий Иванович насильно заточил свою жену в монастырь и женился на Елене Глинской. Некоторые его приближенные попытались возражать против подобного беззакония, но Василий легко нашел способ покарать их, а церковь быстро придумала оправдание действиям своего государя.
Первый московский царь Иван Васильевич вообще перешел все границы нравственных понятий. Он в течение своего царствования сочетался браком в нарушение всех церковных правил столько раз, сколько хотел, и с легкой совестью отправлял своих жен в монастырь, когда предполагал сыграть новую свадьбу.
Н.И. Костомаров пишет: «После царствования Ивана Грозного в семейной жизни московских царей долго не происходило ничего подобного. Цари Федор, Борис, Шуйский жили в согласии со своими женами. Вступила на престол новая династия, дом Романовых; первые цари из этого дома… отличались безупречной семейной нравственностью. За ними не было ни женолюбия, ни необузданного разгула; вся царская семья в глазах народа показывала образец высокой христианской морали».
ФЕДОР ИВАНОВИЧ (ИОАНОВИЧ) БЛАЖЕННЫЙ
Русский царь (1584–1598), сын Ивана IV Грозного. Последний представитель династии Рюриковичей. Болезненный и слабоумный Федор Иванович фактически не вмешивался в дела правительства. «Хилое тело, непропорционально маленькая голова. Это был умственно неполноценный человек… На лице блуждала улыбка» (Папский нунций Поссевин) [61] . Действительным правителем был брат жены Федора Ивановича, царицы Ирины, Борис Годунов. Ирина была умна и имела над мужем власть. Отец Федора Ивановича Иван Грозный требовал их развода, т. к. Ирина оказалась бесплодной, но Федор Иванович не поддался отцу. Иван Грозный не питал иллюзий насчет наследника и в своем завещании назначил сыну опекунский совет из четырех регентов: Мстиславский, Василий Шуйский, Николай Романов, Богдан Вельский.
61
Нунций — дипломатический представитель римского папы.
Во время коронации 31 мая 1584 г. в Успенском соборе Федор Иванович утомился и, не дождавшись конца, отдал шапку Мономаха боярину Мстиславскому, а золотое яблоко («державу») Борису Годунову. Это потрясло присутствующих. По отзыву папского нунция Поссевина, умственное ничтожество Федора Ивановича граничило с идиотизмом. Но «блаженный» на престоле — привычный и любимый образ народа на Руси.
По случаю коронации была объявлена амнистия, и заключенные, даже убийцы, получили прощение.
При Федоре Ивановиче восторженные современники говорили о безмятежном царствовании. Народ любил Федора Ивановича, считая, что на благополучие России влияют молитвы набожного царя.