Русь между Югом, Востоком и Западом
Шрифт:
И. Репин. Садко
Купец Садко хвастался своими богатствами: «А у меня, у Садко новгородского, а и золота казна у меня теперь не тощится; а цветное платье
Уже в те времена интенсивная торговля велась не только между Русью и Византией, но и между Русью и Немецкими землями, Русью и Скандинавией (в X–XI вв.). В сагах скандинавов («Легендарная сага об Олафе Святом», «Обзор саг о норвежских конунгах», «Сага о фарерцах») говорится о плаваниях купцов по Восточному пути («путь из варяг в греки»). В свою очередь, в Скандинавию везли драгоценные камни, ткани, торжественные одежды, роскошную столовую утварь, дорогие меха. Большая часть товаров шла через Русь (Гардарику) из Византии и обратно. Предметом русского экспорта были, главным образом, меха, мед и шкуры. В IX–XIII вв. русские меха уже хорошо известны на рынках в Англии, Византии, Германии, Франции, Хорезме и на Востоке. Разумеется, не брезговали новгородцы торговлей челядью (рабами). Историк отмечает, что ушкуйники, ограбившие в 1735 г. Кострому и Нижний Новгород, распродали мусульманским купцам в Болгарию захваченный ими «полон» – преимущественно женщин. Однако этот вид торговли не имел в жизни Новгорода того значения, какое он имел на юге, в Киеве.
A.M. Васнецов. Новгородский торг
В торговле с ним были заинтересованы все балтийские народы, включая литовцев, шведов, немцев и пр. Несмотря на острое соперничество за земли, часто перераставшее в вооруженные стычки и войны, торговля продолжала жить собственной независимой жизнью. Отличить истинных, честных купцов от разбойников в ту эпоху было трудно. Тем не менее все же было ясно, кто разбойник и захватчик, а кто обороняет свою землю от врага. В целях защиты своих политических и торговых интересов Новгород вел военные действия против немцев, шведов, литовцев и т. д. В частности, в мае 1164 г. произошло одно из первых нападений шведов на земли Новгорода. 3 тыс. шведов проплыли на ладьях по Неве в Ладожское озеро, высадились в устье Волхова и осадили Ладогу – важнейший стратегический пункт. В случае захвата Ладоги был бы перерезан основной торговый путь Новгорода, шведы получали бы контроль и власть над северным участком пути «из варяг в греки». Все захватчики действовали по одному и тому же плану.
Первые поморы
Победившая сторона никогда и ни в чем не стеснялась в случае возможности приумножить свои богатств за счет проигравшей стороны. Немецкий хронист так описал судьбу взятого рыцарями прибалтийского города Ерсике (1209 г.): «Тот день все войско оставалось в городе, собрало по всем его углам большую добычу, захватило одежду, серебро и пурпур, много скота, а из церквей колокола, иконы, прочее убранство, деньги и много добра. На следующий день, растащив все, приготовились к возвращению, а город подожгли». Такова была общепризнанная международная практика «цивилизации».
Скандинавские «гости»
Оборонявшиеся стороны поступали точно таким же образом. У Ладоги новгородское войско князя Святослава Ростиславовича и посадника Захария нанесло шведам поражение у реки Вороной(1164): из 55 ладей шведов домой вернулось лишь 12. Естественно, нападение шведов не осталось без ответа. В 1188 г. новгородцы захватили у шведов их древнюю столицу Сигтуну, самый сильный и богатый город Швеции, обойти который по валам можно было не менее чем в 6 часов. В городе одновременно правили 4 бургомистра, здесь находился и русский торговый двор с церковью. Русские и карелы взяли немалую добычу при его захвате. По словам Н.М. Карамзина, город был опустошен так, что «он навеки утратил свое прежнее цветущее состояние, и вместе со многими драгоценностями похитили серебряные церковные врата». Врата Сигтуны по сей день украшают Софийский собор в Новгороде. Это был важный успех в начавшейся борьбе Руси за выход к Балтийскому морю. Шведы в ответ в 1229 г., сделав попытку захвата Ладоги, вновь потерпели тяжелое поражение и отступили. В 1252 г. ярл (князь) Бир-гер строит новую столицу – Стокгольм.
Однако в общем и целом даже тогда не столько конфликты и брань ратная характеризуют связи Новгорода и Скандинавии. Главным занятием сторон была торговля, которая подкреплялась династическими
Сигтунские врата Софийского собора
Хотя киевские князья держали в Новгороде своих наместников (как правило, ими были их сыновья), Новгород подчинялся Киеву условно; вечевая боярско-купе-ческая республика занимала независимое положение. Упоминание о вече есть в Лав-рентьевской летописи под 1176 годом: «Новгородци бо изначала, и Смоляне, и Кыяне, и Полочане, и вся власти якож на думу на веча сходятся, на что же старейшие сдумают, на том и пригороды стануть». В.И. Сергеевич отмечал, что вече собиралось во всех русских волостях. Н.И. Костомаров также полагал вечевой принцип власти универсальным для русских земель. Призывавшие князей народы «не отдавались им безусловно, но приглашали их «княжить и володети по праву».
Крещение Господина Великого Новгорода
Прежняя автономия народной независимости и народного самоуправления, выражавшаяся понятием о земле, не уничтожалась от этого призыва». И даже будучи в союзе с иными землями, находясь во власти киевского князя, Новгород удерживал «за собою право располагать собою», когда найдет это нужным и выгодным. Ю. Бегунов пишет о Новгороде как об особо замечательном государстве в государстве, как о Республике Святой Софии Премудрости Бо-жией во главе с архиепископом Новгородским, с вечем, посадниками, тысяцкими, кончанскими старостами, «Советом господ», или «300 знатных кушаков», которые и правили сим богатейшим государством, простиравшимся от Новгородского (Финского) залива Балтики до Рифейских гор (Урала). Псков был крупнейшим пригородом Новгорода, но, разросшись и разбогатев на торговле, он вышел из-под власти Новгорода и получил в 1348 г. независимость. В Пскове были те же политические органы, что и в Новгороде. Вече – основной орган власти, но и здесь всем руководила «господа». Посадник играл и в Пскове важную роль. Одним словом, жизнь в Пскове главными признаками походила на новгородскую, хотя в Пскове вече было более миролюбиво и менее агрессивно, чем в Новгороде. Возможно, дело в том, что в Пскове не было резкого имущественного различия среди жителей, значит, и острых противоречий. Таким образом, на северо-западе Руси зародились и процветали Новгородская феодальная аристократическая республика и рядом с ней весьма схожая Псковская республика.
Посадник
Именно так и закладывались традиции демократической власти на Руси. Уже в 1080-х гг. в Новгороде избирают соправителя князю – боярского посадника. Сей институт формировался из представителей новгородской знати, хотя Киев пытался закрепить эту должность за своим. Так, в 1120 г., по словам новгородского летописца, «приде Борис посадницить в Новъ-город». Это почти последние случаи назначения новгородских посадников по воле Киева, поскольку общим правилом делается избрание собственных посадников на вече. Пока тот угоден был народу, он сохранял свой пост. Говорят, некий Степан Твердиславич посадничал целых 13 лет. Посадник – чрезвычайно важная фигура власти: он без князя управлял городом, вел переговоры от имени города, своей печатью утверждал документы (грамоты), порой вставал во главе войск и т. п. Его имя стояло в начале грамот с именами архиепископа и тысяцкого. Тысяцкий предводительствовал войсками, избирался из числа народа, предводительствуя земскими «воями» (так было вначале). Открытия последнего времени (1998) дали основание В.Л. Янину «связать возникновение права новгородцев самим собирать и контролировать государственные доходы с исходным соглашением, каким был договор с приглашенным на новгородское княжение Рюриком в середине IX в. Княжеская власть в Новгородской земле утверждается как результат договора между местной межплеменной верхушкой и приглашенным князем». Новгородские вольности, возможно, идут еще со времен Рюрика.
В городе избирают посадников, затем тысяцких. Новгородцы, псковитяне и ладо-жане на вече изгнали князя Всеволода Мстиславича и объявили о своей «Вольности в князьях» (1136). Это привлекло к Новгороду особое внимание русских князей, стремившихся занять великокняжеский стол при поддержке города. Развитие получили и народное вече на Ярославовом дворище с участием жителей города, и вечевые собрания в городских концах. В.Л. Янин отмечает популярность легенды о призвании князей для правления в Новгород, ибо оная обосновывала исконное право новгородцев «поискать князя там, где им любо». В этом усматриваются девиз и обоснование новгородской политической концепции права.