Русь, откуда ты?
Шрифт:
Как бы мы ни понимали и ни оценивали историю, мы все же должны признать, что прежде всего мы должны знать факты: где, когда, кто и почему что-то совершил. Без верной канвы истории это будет здание, построенное на песке.
Что может дать объяснение социологических моментов, если выяснится, что факты, легшие в их основу, были иными, чем до того принималось? Значит, самый ход истории был иным, течение социологических изменений отлично, и, следовательно, выводы либо ошибочны, либо недоказательны.
Если бы действительно канва истории осталась с 1918 г. такой же или почти такой же, то с этим можно было бы примириться. На деле же это обстоит иначе. Крупнейшие черты структуры истории претерпели коренные изменения.
Во-первых,
В-третьих, имеется ряд исторических свидетельств (и есть полная уверенность, что при дальнейших исследованиях количество их значительно увеличится), устанавливающих существование Руси до Олега по крайней мере за 400–500 лет. В-четвертых, выясняется, что Русь на Днепре — это лишь восточный отрог Руси, сидящей корнем своим в Средней Европе, и т. д.
Все это прошло мимо советской науки вследствие разных причин, прежде всего из-за ее изолированности от Запада.
1. Нет достаточно иностранной литературы. 2. Советские историки совершенно не пользуются архивами Запада, хранящими еще колоссальное количество неизученных хроник, актов, грамот, писем и т. д., прямо или косвенно касающихся истории Руси. 3. Молодые советские историки, «дети Октября», в подавляющем числе не владеют ни греческим, ни латинским языками, на которых написаны упомянутые выше источники. Знание классических языков катастрофически пало за последние 45 лет. 4. Советские историки чуждаются контактов с русскими историками за рубежом. Вот русский ученый Бачманов открыл отчет легата, присутствовавшего при приеме княгини Ольги в 957 г. в Царьграде. Описаны она, ее свита, прием и т. д. Сказано, что она «из области озера Пейнус, из славянского племени кривичей» и т. д., а советские ученые все еще верят в существование скандинавки, «дэр танте» св. Ольги!
Разве Бачманову осмелятся написать? А может быть, он бывший «враг народа», очередь для реабилитации которого еще не дошла?
Сколько выпусков «Истории руссов», которые были посланы автором этих строк в СССР, не достигли адресата, хотя письма, извещавшие о посылке книг, адресатами получались? Разве может быть свободный обмен мнениями и научными фактами, если почтовые отделения Запада принимают заказные бандероли в СССР с оговоркой, что они отвечают за сохранность только до границ СССР? Значит существование Международного почтового союза в отношении СССР только одна фикция! И может ли послать историк Запада своему советскому коллеге редкую книгу или рукопись без уверенности, что он получит их обратно? Таким образом, советская историческая наука вынуждена вариться в своем собственном соку. И неудивительно, что результаты изоляции налицо.
Наконец, существует еще едва ли не важнейший тормоз — культ личности. До сих пор все сказанное классиками марксизма рассматривается как священная истина. Боже упаси высказать мысль, что Маркс в чем-то не совсем прав. Тотчас же поднимется крик: ревизионизм!..
Но ведь ревизионизм — основной двигатель науки. Ни один истинный ученый не останавливается на достигнутом, а стремится вперед, а это означает переделку, изменение старого. Ревизионизм — это душа науки, ее основной фактор.
Как же может двигаться вперед советская наука, скажем, по поводу норманнов, если Маркс и Энгельс уже высказали на этот счет свое священное мнение? Факты убеждают нас, что норманнов на Руси в роли господствующих не было, были норманны-слуги, норманны-наемники в армии. Но ведь, скажут, Маркс, смотрите страницу такую-то, говорил то-то и то-то. Словом, хоть кол на голове теши, а
Вот в нашей работе мы рассмотрели пять важных, ведущих проблем. Только одной из них занимались советские историки — проблемой варягов или началом государственности на Руси. За 45 лет эту проблему они до сих пор не разрешили, а остановились на полпути, на полунорманизме, ибо еще в 1957 г. в капитальном труде Академии наук князь Рюрик, чистокровный славянин, называется «конунгом Рюриком».
Искажены самые истоки истории Руси: к ней прилеплено германское начало, совершенно не соответствующее действительности. Советские историки приняли на веру все наследие царской историографии, не потрудившись пересмотреть ее основы. А данных для пересмотра было более чем достаточно. Не помог и чудодейственный метод диалектического материализма. В результате — топтание на месте, полная отсталость и крохоборчество советской исторической науки. Вот к чему приводит боязнь ревизионизма!
Историки в СССР топчутся на месте, боясь принять окончательное решение, т. е. отвергнуть норманизм целиком и полностью. Основываясь главным образом на блестящих археологических открытиях (например, грамоты на бересте в Новгороде), они отрицают влияние германцев на культуру Древней Руси. Но ведь и государственность руссов была издревле своя, а не германская. А историки все еще верят в конунгов! А ведь даже конунг Вещий Олег, норвежец, клялся славянскими богами!
Странное дело: спор норманистов и антинорманистов тянется уже более 200 лет, а советские историки до сих пор не удосужились написать… пусть не книгу, хотя бы обстоятельный очерк хода этого спора, касающегося сути русской национальности.
Почему этот обзор не написан? Да потому, что советские историки до сих пор еще сидят между двумя стульями. «С одной стороны, нельзя не признаться, а с другой — нельзя не сознаться». Переливают из пустого в порожнее, оглядываясь на классиков марксизма.
Почему Бачманов мог найти в одном из монастырей в Австрии совершенно неизвестную хронику VIII–XII вв., в которой сообщается огромное количество сведений о Древней Руси, и сфильмовать ее, а советские исследователи этого не сделали?
Ответ прост: они боятся «акул мирового капитализма», а также «ревизионизма». Как же осмелиться напечатать что-то, что расходится с мнением блаженного Энгельса или известного русофоба Маркса? Для них выше всего не научная совесть, а решение комитета партии.
Советская историческая наука тяжело больна и будет больна до тех пор, пока в ней будет существовать «культ личности» и диктатура партии. При всех своих недостатках наука Запада будет всегда впереди, ибо ошибки там отмечаются немедленно, а не тогда, когда они, наконец, достигли понимания партийного мандарина (достаточно вспомнить блестящего путаника Н.Я. Марра).
Итак, ничего нового, оригинального и существенного советская наука в вопросе о варягах за 45 лет не дала. Все ее достижения основаны главным образом на достижениях в области археологии.
Переходим ко второй проблеме о начале Руси, о доолеговской Руси. Совершенно естественно, что каждый спрашивает: что было с Русью до Олега? Ведь представление, что Русь началась с Олега, сейчас не выдерживает никакой критики. Олег только объединил два древних восточнославянских государства — Киевское и Новгородское. Какова же была их история до Олега?
На это советская историческая наука ответа не дает. В отношении этого отрезка времени она оперирует исключительно данными археологии. Хотя сохранилось довольно много исторических сведений, касающихся эпохи до Олега. Как для Новгорода, так и для Киева.