Русь утренняя. Эпическая поэма
Шрифт:
До власти толерантности и злата,
Поскольку можно было долбануть
Наивно-непослушного собрата.
И если он не понимал сперва,
И если пальцы скрючивала фига,
Ударить можно было раз, и два,
И три – до положительного сдвига.
Но палка, забывая листьев шум
(В забвенье этом кроется не мало),
Не только ноги, руки, но и ум
За долгие столетья развивала.
Сначала
Жить стадной жизнью, грубой, примитивной.
В мечтаниях упорных он взлетел
До области семейственно-интимной.
Но и в семейном быте он устал
И хмурыми подумывал веками,
Что не сколотишь добрый капитал
Одними лишь семейными руками.
Что надо семьи многие прибрать
Посредством денег, силы и коварства
И во главе порабощённых стать.
И вот уже возникли государства.
Но ум есть ум. Какой ни есть доход,
Ему всё недостаточно, всё мало.
И вот империи он создаёт.
И алчность пуще прежнего взыграла.
Сверхгосударства вечную войну,
Войдя в азарт, друг другу объявляют.
И всё растут в длину и в ширину,
И главари карманы набивают.
Но это внешне видимый аспект,
А есть ещё и внутренний. Богатство,
Которого сильней на свете нет,
Творит невиданные святотатства.
Они с годами так меняют жизнь,
Так строят отношения людские,
Что для одних – хоть сразу в гроб ложись,
А для других – эльбрусы золотые.
Возьмём такой бесхитростный пример.
Еще недавно в Англии не часто
На сотню тысяч душ миллионер
(Миллионер – подумайте) встречался.
А нынче только в Лондоне одном
Миллиардеров сотни! Не смешно ли?
Вы лишь немногих вспомните с трудом,
А целиком – вороньи стаи в поле.
Рабовладенье, феодальный строй,
Капитализм, формация сегодня,
Они из страсти никакой иной,
Но страсти к золоту. А страсть, как сводня,
Со шлюхой-капиталом нас, людей,
Делами непотребными сближает,
И больше никаких у нас идей,
И этим страсть влечёт и заражает.
И нету избавленья от неё,
Покуда род людской подвержен рабству,
Покуда он смирение своё
Не сменит жгучим гневом к государству.
Пока душой и телом не поймёт,
Что сам себе он враг первостатейный,
Поскольку прозябает, не живёт
Своей болотной жизнью безыдейной.
А ведь идея так ясна, проста —
Уйти
От всепрощенья, то есть от Христа,
От послежизненного воскресенья.
Прижизненно воскреснуть мы должны,
Воскреснуть духом и воскреснуть телом
И рабство кровопийцы-сатаны
Разрушить наступлением умелым.
Но не таким, коротким, словно час,
А волевым, решительным, навечным,
Чтоб никогда не сник и не угас,
Но всепланетным стал, всечеловечным…
Вот нынешней истории черты,
Вот нынешней гордыни заблужденье!
А что в итоге? Только лишь кресты.
Лишь только дьявольское наважденье.
Не учат нас уроки прошлых лет.
Ушибы, поражения не учат.
История? Её поныне нет.
Заместо правды – измышлений куча.
Кого устроит обезьянья чушь?
Лишь только тех, кто лжи кромешной служит.
Всё это опровергнуто, к тому ж,
Но ложь над сонным миром кружит, кружит.
Ведь стоит лишь задуматься над тем,
А что за миллиардные эпохи
Останется? – Понятно, прах и темь.
И от ученья ложного – ни крохи.
Но есть ли Истина? И свет её?
Возможно, что и это заблужденье?
Не торопись, читатель. Вот моё,
Христовых откровений изложенье.
22.07.16 г.,
Священномученика Панкратия,
Епископа Тавроменийского
Предисловие второе
(библейское)
Бог говорит о том, что без Него
Ничто бы в этом мире не возникло —
От крошечного кварка одного
До общего космического цикла.
Чтоб возникало что-то по себе,
Хотя бы по крупинке самой малой —
Такого даже и в моей судьбе,
Запутанной, ни разу не бывало.
Быть может, вы счастливее меня
И есть у вас неслыханные вести,
Звоните среди ночи или дня,
Подумаем над вашим чудом вместе.
Однако знаю, глупо ждать звонка,
А потому вернёмся к предисловью.
Эпоха та ужасно далека,
Но всякий раз пронзает сердце новью.
В непостижимой вечности Своей,
В святой любви, под благодатной сенью,
Из ничего в начале наших дней
Создал Владыка небеса и землю.
Создал, поскольку Бог Ума и Сил,